Ошибки семейной жизни - [3]

Что значит «созреть для семейных отношений»?

Инфантильный тип поведения губителен для отношений. Чтобы по-настоящему полюбить и создать семью, нужно стать взрослым. Вопрос в том, как понять, в чем проявляется эта взрослость? Как понять, что человек достаточно повзрослел для семейного статуса? Конечно, дело не в том, что он достиг восемнадцати лет и у него есть паспорт. Один из надежных признаков – это ответственность за себя и своих близких. Человек любит по-взрослому, если он не только ищет наслаждения любовью, но и готов отвечать за свои поступки, принять на себя определенные обязательства. Часто бывает иначе. Инфантильным молодоженам кажется, что общая постель – это и есть брак. Старших тревожит, когда в брак вступают совсем еще дети, как это случилось в семье писателя Корнея Чуковского[3].

Его 20-летний сын Николай[4], тоже в будущем писатель, решил жениться на 19-летней Марине Рейнке[5], юной переводчице. Корней Иванович написал сыну очень откровенное и строгое письмо, в котором напомнил молодым, что, кроме любви, создание семьи предполагает огромную ответственность: «Она для тебя – все, она душа твоей души, – это дает ей огромные права, но налагает на нее и страшные обязанности. Чувствует ли она эти обязанности? Понимает ли она, что в ее руках вся твоя судьба как поэта?» Но за благополучие семьи отвечает прежде всего мужчина: «…теперь ты уходишь от нас и, конечно, ты сам понимаешь, что при всем желании я, даже на первых порах, не могу снабдить тебя деньгами. Вот и все. Я не говорю «нет», но в моем «да» есть несколько сомнений и боязней, которые я счел своим долгом не скрыть от тебя. А ты поступай так, как ты чувствуешь. Я верю и в тебя, и в твои чувства»[6].

Зрелость – это сила духа, умение ставить и решать задачи, которые так щедро изо дня в день подбрасывает нам жизнь. Для каждого человека наступает свой срок, когда приходит понимание отношений с миром, с родными, с Богом, когда наступает внутренняя зрелость. В какой-то момент человек, который жил сам по себе, вдруг начинает понимать, что значит жить для другого. Можно назвать это «эффектом Константина Левина» – одного из героев романа Льва Толстого «Анна Каренина». Накануне своей свадьбы с княжной Кити Щербацкой Левин вдруг почувствовал, что в его душе нет искренней веры в Бога и понимания смысла жизни, а ему предстояло исповедоваться, чтобы затем причаститься и с чистым сердцем венчаться. Он не испытывал радости в ожидании свадьбы, а скорее тревогу и беспокойство. Священник, который должен был венчать молодых, недоумевал, зачем человеку с такими мыслями создавать семью. Начало новой жизни не сделало Левина счастливее, не прогнало его сомнений и тревог. Но вот однажды все неожиданным образом переменилось. Когда Левин услышал крики жены во время ее первых родов, душа его «поднялась на такую высоту, которой она никогда не понимала прежде и куда рассудок уже не поспевал за нею. „Господи, прости и помоги“, – не переставая твердил он себе, несмотря на столь долгое и казавшееся полным отчуждение, чувствуя, что он обращается к Богу точно так же доверчиво и просто, как во времена детства и первой молодости»[7]. На самом деле это были другие отношения с Богом, чем в детстве, но они напоминали их по силе и искренности переживания. Теперь Левин как будто забыл себя: он не только хотел разделить с женой ее страдания, но и жить для нее и ребенка. Так внезапно для Константина Левина наступила пора его духовной зрелости.

О радости крестоношения

Общаясь с разными людьми во время семейных консультаций, я поняла одну вещь: невозможно создать счастливую семью, не будучи готовыми к браку. Семья – дело тонкое: прожить всю жизнь с одним человеком вряд ли можно, если он не стал для тебя единственным на всем белом свете. Ты видишь его со всеми плюсами и минусами и принимаешь таким, какой он (она) есть. Иначе придется бесконечно переделывать его под себя, что превратит совместную жизнь в кошмар. Измениться самому при желании еще возможно, а вот изменить другого – нет. Сломать, испортить жизнь – да, но вряд ли кому-то могут понравиться такие цели семейной жизни.

Следующий момент – в круге значимых лиц (родители, дети, муж, жена) определиться с тем, что именно муж и жена стоят на первом месте. Они в семье главные. Корабль идет правильным курсом, когда на нем есть капитан. Так и наше семейное судно не будет болтаться из стороны в сторону от перетягивания канатов в борьбе за власть и поплывет под всеми парусами, если курс будут определять «два капитана» – муж и жена.

Можно представить семью и по-другому: не в виде корабля, а как крест: вертикаль креста – наше устремление к Богу, которое включает в себя и нашу любовь друг к другу. И горизонталь – все, чем занята семья: на что существует, как супруги распределяют обязанности, как помогают друг другу, отдыхают и развиваются духовно.

Иногда о ком-то говорят, что он или она «несет свой крест». По словам поэта Петра Вяземского, приятеля Александра Пушкина,

Иному жизнь – одна игрушка,

Другому жизнь – тяжелый крест[8].

Скорее всего, когда в семье все хорошо, никому из супругов и в голову не придет сказать о другом, что он, она или вся их семья – тяжкий крест. Так обычно говорят о трудной судьбе, о чьих-то невыносимых страданиях, когда человек еле держится и не в силах изменить положение вещей. Услышав эту формулировку, понимаешь, что в семье что-то неладно, что на нее навалилась тяжелая ноша неправильных отношений. Вообще-то семья – это радостное «крестоношение», потому что там, где один человек согнулся бы или упал с ног под тяжестью «креста», двое, подставив свои плечи, смогут выдержать его вес. Главное – относиться к жизни позитивно.