Ошибка живых - [11]

Мария

 

Мария! Ах, как я рад был Вашему веселому рассказу, хотя он и такой короткий! Вы удивительная девушка!.. Мне приходилось здесь много ходить по разным делам. Город очень старинный... Мария, позвольте мне поцеловать Вашу руку. Не сердитесь!.. Поклонитесь от меня всем Вашим и, пожалуйста, Куклину, если увидите.

Вл. Истленьев

 

Истленьев неожиданно заболел (у него давно уже не было болезненных приступов), попал в больницу и пролежал там около месяца. Дела по наследству тем временем сами собою закончились. Истленьев получил наследство (оказавшееся совсем не таким большим, как полагали Куклин и остальные) и вернулся в Москву.

Он заметно осунулся, побледнел, пальцы были тонкие, длинные. Взгляд у него был еще тяжелый, глаза были какой-то болезненной странной голубизны. Он был очень удивлен, не застав в Москве никого: ни Витковских, ни Левицкого, никого. Случайно через старшую дочь Куклина он узнал, что все уехали в Кратово. Это была славная добрая девушка, Истленьев произвел на нее странное впечатление. Она долго еще не могла забыть этой болезненной, почти мучительной голубизны.

Истленьев приехал в Кратово и поселился в одной из комнат обширного куклинского дома. Окно выходило в сад, Истленьев подолгу смотрел.

Старшая дочь Куклина была тихая молчаливая девушка. Она могла часами не проронить ни слова. Но зато ее глаза всегда говорили. Трудно описать этот взгляд, в нем много было от неба, но зато и в небе было много от этого взгляда.

Она заменила мать младшим сестре и братьям. Дети ее так любили, как только можно пожелать. Ее молчаливая доброта привлекала к ней сердца всех. У нее были светлые длинные волосы. Удивительны были их густота, время и цвет! Девушка все никак не могла забыть Истленьева, его бледного сухого лица. Что-то поразило ее в его голосе. Простое слово «здравствуйте» звучало необычно и странно.

На террасе у Куклина собралось несколько человек гостей. Был полдень, стояли светлые прозрачные окна.

 

ДАМА

Вот уже несколько ночей я вижу странные сны. Вот уже несколько ночей я их вижу... А ведь уже осень наступила. Сколько золота! Сейчас даже нищие и боги могут ходить по нему... Здесь неподалеку — кладбище, я прогуливалась, над каждой могилой — небо.

 

КУКЛИН

Мы с Алхимовым на днях сидели в погребке, темно, вдруг — туча отошла, и солнце ударило в окно. Ярко осветило лица, руки и деньги. Ммда... А вы, Истленьев, по-прежнему молчите, хотя и получили наследство?

 

ЛЕВИЦКИЙ

Наоборот, он получил наследство, хотя по-прежнему молчит.

 

ИСТЛЕНЬЕВ

Нет, почему же... напротив... я охотно... Я в Смоленске шел как-то, и вдруг все мне показалось таким... (пауза)

 

ЛЕВИЦКИЙ

Так, может быть, все и было таким?

 

ИСТЛЕНЬЕВ

Да, да, все и было...

 

КУКЛИН

Ну, это еще что! Вы бы послушали Алхимова! Слушать его — загляденье. Такая смесь правды и лжи, слов и жестов, и прочего, что только диву даешься. Однажды с одной фальшивой ассигнацией он выиграл кучу настоящих денег. Другой раз вся куча была фальшивая, а ассигнация — неизвестно...

 

ДАМА

Так где же он? Послать за Алхимовым! Я так хочу!

 

АЛХИМОВ (появляясь)

Я здесь. Добрый день.

 

ДАМА (растерянно)

Добрый день... Откуда вы?

 

АЛХИМОВ

Здесь неподалеку есть одно далеко. Я оттуда. Вдруг услышал, как вы позвали, и вдруг явился.

 

ДАМА

Да, вы действительно ловкий человек! Скажите, а вы знакомы с дьяволом?

 

АЛХИМОВ

Да, знаком. Но точно не знаю, он ли это.

 

ДАМА

Каков! А карточные фокусы вы умеете показывать?

 

АЛХИМОВ

Когда-то не умел.

 

ДАМА

А а?

 

АЛХИМОВ

У у.

 

ДАМА

Пожалуйста, дайте определение свободы.

 

АЛХИМОВ

Свобода? Это то, что с четырех сторон омывает тюрьмы.

 

ДАМА

Замечательно! Я удовлетворена... (поеживаясь) Какие холодные часы!

 

КУКЛИН

Подуло от зеркал...

 

Из всех действующих лиц романа только один Пермяков оставался в Москве. Он быстро шел по Москве. Тугие провода и ветер, натянутые крест-накрест, свистели.

 

1-Й ПРОХОЖИЙ

Я наточил как следует топор, хотел прикончить одну старушонку, адское существо, процентщицу. Деньги бы ее взял и разбогател, а потом облагодетельствовал бы человечество... Но старуха, увидя мой топор, испугалась и съехала... Теперь хожу, мучаюсь страшным раскаянием. Ведь не все ли равно — убить или хотеть убить? Я хотел убить, значит, я — убийца.

 

2-Й ПРОХОЖИЙ

А человечество?

 

1-Й ПРОХОЖИЙ

И человечество — тоже... Ах, мне теперь не до него!.. Что делать? Пойти всенародно покаяться? А в чем?

 

2-Й ПРОХОЖИЙ

Покайтесь в том, что хотели облагодетельствовать человечество.

 

Пермяков жил в третьем этаже одной из улиц. Стол, стул и железная койка. Он переехал в эту каморку недавно. Окно — настежь. Небо острым углом врезалось в комнату. «Хе-хе! — засмеялся Пермяков, вспомня разговор двух прохожих, — облагодетельствовать захотелось!..»

Пермяков снова на улице. Вечер. Только что прошел дождь. На мокрых мостовых, как в фонарную осень, плавали опавшие золотые огни.

 

1-Й ГОЛОС

Я все время сдерживаю в себе одно восклицание: мы живем в безбожное время!

 

2-Й ГОЛОС

В безбожное небо!

 

3-Й ГОЛОС

Без бога? Так где же он?

 

ПЕРМЯКОВ (появляясь)

Здравствуйте, я здесь. Я невольно услышал ваш разговор. Вы все правы, особенно вы с вашим вопросительным знаком...