Ошибка Творца - [9]
Андрей кивнул:
— Наверное. Думаешь, узнал, что Алиса крутит роман с молодым режиссером?
Машина рука на секунду замерла на голове у Раневской, и тот сейчас же распахнул карий и очень наглый глаз. Маша улыбнулась и продолжила сеанс ежевечерней глажки.
— Вряд ли. Подумай: «Я знаю, что это сделала ты!» Если бы речь шла о романе, он бы написал: «Я знаю, что ты делаешь» — в смысле, мне изменяешь. А тут речь скорее о каком-то событии, о котором никто не догадывался, что это вина Алисы, а Кононов узнал и был в ужасе.
— А отчего он умер-то?
Маша усмехнулась:
— Ничего подозрительного. Острая сердечная недостаточность. Профессору было около семидесяти. Слабое сердце. Инфаркт.
— Около семидесяти? — поднял бровь Андрей. — Ничего себе! Девушка не промах: трое любовников, причем заметь — трех возрастных категорий. Может, там еще кто-нибудь имеется, стоит только покопать?
— Может, — задумчиво кивнула Маша. — Но мне все-таки интереснее покопаться в истории с Кононовым.
— Так сходи завтра в театральный да и выясни там на месте. Все равно, похоже, следствие зашло в тупик? — Он взял и поцеловал ее в ладонь, оторвав от жесткой башки Раневской. — Да, я ревную к собаке! — ответил он на ее иронично поднятую бровь и кивнул распахнувшему в возмущении глаза псу. — И кто меня осудит? Ты его гладишь уже час как! Вспомни, когда ты последний раз так гладила меня?
Маша расхохоталась и встала, потянувшись, со стула:
— Ладно, пойдем спать!
И, уходя с террасы, услышала, как Андрей заявляет Раневской:
— Без тебя, дружок, без тебя!
Андрей
А на следующее утро его ждал сюрприз. Дело о скандальном телеведущем криминальной хроники Ираклии Джорадзе. Андрей мрачно смотрел на лежащую на обширном столе непосредственного начальника, полковника Анютина, тоненькую папку с делом, переданным на Петровку вчера вечером. За тем его и вызвали в кабинет к руководству.
— Значит, так, капитан: актрису оставишь Каравай. А у нас тут нечаянная радость — еще одна знаменитость. Везет тебе, Яковлев, сплошной гламур: подающая надежды актриса, ведущий центрального телеканала. Цветы и поклонники. Покрутишься среди звезд, пообтешешься, чем плохо?
Анютин чуть ли не ворковал, тот еще сказочник. Ему ли не знать: ничего хуже, чем убийство знаменитости, нет. Круг подозреваемых расширяется до бесконечности, включая тысячи полубезумных фанатов, пресса лезет под руку, бывшие жены, друзья и любовницы пользуются кончиной, чтобы порассказать небылиц, — а ты проверяй. Андрей взял папку, поднял мрачный взгляд на Анютина:
— Дело, как я понимаю, на особом контроле?
— Правильно понимаешь, — резко сменил интонацию Анютин. «Вот по кому театр-то плачет!» — подумалось Андрею.
— Тут же криминальная хроника, капитан.
— Ах да! — еще больше помрачнел Андрей. Еще и криминальная хроника. Полный набор. Он встал и, коротко кивнув, вышел.
В кафе на сороковом этаже было шумно — очевидно, никого не смутило недавно произошедшее тут убийство. А может, напротив — именно поэтому все и набежали: офисный планктон решил пощекотать себе нервы. Андрей неприязненно оглядел местную публику: классические серые и темно-синие костюмы, белые и голубые рубашки, гладко выбритые лица, запах дорогих одеколонов. Андрей прикинул, стоит ли выходить на закрытую ныне для посетителей террасу — осматривать подпиленный участок в ограждении? И решил — не стоит. Как свидетельствовали показания директора заведения, на террасе камер не было. И, похоже, преступник это отлично знал. Криминалисты уже высказали предположение: пластик, скорее всего, покромсали специальным ножом для резки оргстекла и пластмассы. Такой можно купить в любом из магазинов для рукастых и хозяйственных мужчин и подготовить территорию заранее — в дождь, к примеру, когда терраса совсем безлюдна.
Андрей приметил нужного ему официанта и сделал знак рукой. Полный, с виду похожий на сонного медвежонка малый неожиданно быстро принес меню. Андрей рассеянно заглянул внутрь: «Домашние сырнички с бабушкиным вареньем». И сразу же с отвращением закрыл. Как он уже понял, меню модных столичных ресторанов характеризовались двумя типами блюд. Первые были непроизносимыми, к примеру: «Глазурированный сибас в конфи из фенхеля и спаржи». Ты смутно представляешь, что заказываешь, платишь втридорога, за эти деньги еще и чувствуя себя провинциальным идиотом. Вторые играли на народности и ностальгии по детству, без конца сюсюкая со своими клиентами: «Нежные котлетки, как у мамы», «Щички, как у бабки» и так далее. И ничего, что бабка померла еще до вашего рождения, а мать была алкоголичкой — кого это волнует? Приторная интонация прилипала к губам, но Андрей еще помнил, что его бабушка никогда не варила варенья, а мама если и делала сырнички, то те вечно разваливались на сковороде и подгорали.
— Кофе, — сказал он официанту. — И какие-нибудь макароны, лучше с мясом.
— Паста Паоло? — Гарсон занес ручку над блокнотом.
— Ее. И еще, — Андрей кивнул на кресло рядом, — присядь.
— Мы с гостями не сади… — начал тот, но Андрей молча показал ему корочки, и парень плюхнулся рядом, подняв на него испуганные глаза: — Да?
— Мне нужно, чтобы ты вспомнил того человека, который пришел вместе с Джорадзе. Как он выглядел?
Виолончелистка с мировым именем Ксения Аверинцева покупает квартиру с видом на канал Грибоедова. Узнав об этом, ее бабка умирает от сердечного приступа. По роковому совпадению, она жила в той старой квартире и была подозреваемой по так и не раскрытому делу. Но Ксения не может поверить, что ее бабушка – убийца. Она просит Марию Каравай о помощи, и та соглашается. Постепенно разгадывая секреты жителей коммуналки, Маша с Ксенией приближаются к главной тайне, смертельно опасной и для ныне живущих. История, начавшаяся как любительское архивное расследование, превращается в остросюжетный триллер.
Июнь 1812 года. Наполеон переходит Неман, Багратион в спешке отступает. Дивизион неприятельской армии останавливается на постой в имении князей Липецких – Приволье. Вынужденные делить кров с французскими майором и военным хирургом, Липецкие хранят напряженное перемирие. Однако вскоре в Приволье происходит страшное, и Буонапарте тут явно ни при чем. Неизвестный душегуб крадет крепостных девочек, которых спустя время находят задушенными. Идет война, и официальное расследование невозможно, тем не менее юная княжна Липецкая и майор французской армии решают, что понятия христианской морали выше конфликта европейских государей, и начинают собственное расследование.
Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют.
«Верьте мне, сказки про Золушек встречаются, и они всегда связаны с принцами, тут главное – не затянуть сюжета. Однако принцы в наше время понятие относительное, не всегда оправдывающее свою исконную сказочную репутацию.У Ксении в жизни было крайне мало ярких эпизодов…».
В Москве при странных обстоятельствах исчезают девушки. Не звезды, не манекенщицы, не дочки банкиров — а продавщицы и уборщицы, непривлекательные, полноватые, с неудавшейся личной жизнью. А потом их обнаруживают в своих квартирах, но уже бездыханными, со следами удушения тонким шнуром. И на теле каждой жертвы эксперты находят старинные эскизы, подписанные по-французски «Ingres». Энгр — имя мэтра французского неоклассицизма. Но как подлинные эскизы к гениальному полотну «Турецкие бани» могли попасть в убогие хрущевки на московских окраинах? Ведь все наброски к великой картине должны находиться на родине знаменитого художника, в музее Энгра в Монтобане! Парижская префектура проверяет и… обнаруживает подмену.
Странная кража случается в особняке в Царском Селе под Санкт-Петербургом – неизвестный забирает только 20 изразцов фламандской работы, объединенных одной темой: играющими детьми. Хозяин дома, состоятельный бизнесмен, не на шутку заинтригован и просит оперативника с Петровки Марию Каравай, блестяще зарекомендовавшую себя в делах, связанных с историей и искусством, заняться «частно» этим делом. В это же время в Москве почти одновременно вспыхивают пожары: один – в шикарном отеле «Метрополь», другой – в офисе на Патриарших.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
"Закон триады" продолжает серию романов о независимом и решительном инспекторе Чэне.Вместе с детективом американской полиции Кэтрин Рон он расследует исчезновение Вэнь Липин, муж которой находится в США. Связанный с китайской мафией, он является важной фигурой в деле о незаконной иммиграции, которым занимается американское правосудие. Сумеет ли Чэнь и его американская коллега опередить бандитов триады, которые охотятся за Вэнь?
Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли.