Ошибка Риллена Ли - [3]

— Салют, Риллен! Ну что ты решил насчет пикника?

В моем сознании всплыл обрывок одной из речей Генерала-Президента. «Недоносительство, — вещал он, — есть большее преступление, чем простое соучастие. Соучастник скрывает правду от властей потому, что в случае раскрытия преступления будет наказан, то есть он прямо заинтересован в нераскрытии преступления. Недоноситель же знает, что в случае информирования властей его ждет не наказание, а награда, он прямо заинтересован в раскрытии преступления, но не способствует ему. Ясно, что так может поступать только сознательный враг государства. Соучастник может быть просто уголовником; недоноситель же всегда политический преступник.»

— Ты меня слышишь? Я спрашиваю насчет пикника!

— Я приму в нем участие, Кройлес.

— Тогда я жду тебя за углом третьего от твоего дома, налево.

Кройлес удачно выбрал место: даже если разговор прослушивался и вызвал чьи-либо подозрения, агенты не успели бы добраться до места раньше меня. Когда я свернул за угол, из переулка выехал Ди и распахнул дверцу автомобиля. Я сел внутрь, и машина на большой скорости выехала на магистраль.

— Прежде чем ты станешь членом кружка, — сказал мне Ди, — я должен познакомить тебя с некоторыми пунктами устава. Приняв мое предложение, ты автоматически согласился ему подчиняться.

— А если я откажусь?

— Я предложу тебе укол, после которого ты забудешь этот разговор и многое другое, но останешься психически нормальным. Если ты будешь сопротивляться, мне придется тебя убить.

Взглянув на Ди, я понял, что он совершенно серьезен.

— Пойми, я не могу поступить иначе. Итак, ты обязан выполнять решения собрания кружка и непосредственно руководителя, даже если это противоречит законам или твоим убеждениям.

Я медленно кивнул.

— Никого из членов кружка ты не будешь знать ни в лицо, ни по фамилии. Сам ты тоже выберешь себе псевдоним.

— Я оставлю себе свое имя. Мне кажется, это, как наименее вероятное, надежнее всего.

— Хорошо, ты будешь называться Рилленом. Если кружок безвозмездно потребует от тебя денег, ты дашь их.

— Хорошо.

— Если ты знаешь человека, надежного и полезного для организации, ты можешь рекомендовать его. До тех пор, пока он не согласится повиноваться уставу, он не должен ничего знать о кружке. За рекомендованного тобой ты отвечаешь жизнью.

— В данный момент ты рекомендуешь меня?

— Именно так. Итак, ты согласен подчиняться уставу?

— Да.

— Весь разговор записан на пленку. С этого момента ты — соучастник хронодезертирства. Пленка будет предъявлена властям в случае твоего предательства.

Машина остановилась перед трехэтажным коттеджем. Мы вышли и подошли к дверям. Секунду установленная над входом телекамера изучала нас, потом дверь открылась. В холле Ди достал две черные повязки, которые целиком скрывали лицо, оставляя лишь щели для глаз и рта. Одну он надел сам, другую дал мне.

— Меня отныне называй Лоут, — сказал он. — Сейчас тебе предстоит безвредная проверка. Чтобы с тобой ни делали, не сопротивляйся.

Я вошел в небольшую комнату, где стояли два кресла и журнальный столик. Ди закрыл дверь снаружи, и я остался один. Вскоре через дверь напротив вошел высокий человек в черной повязке и с железным ящичком в руке.

— Садитесь в кресло, — велел он мне и поставил ящичек на столик. Открыв его, он достал оттуда моток какой-то ленты и привязал ею мои руки к подлокотникам. Помня наставления Ди, я не сопротивлялся. Человек засучил мне рукав на левой руке, достал из ящичка ампулу и шприц и сделал мне укол. Напрягшись, я ждал чего-то неприятного, но ничего не происходило. Боль от укола почти прошла, и я с недоумением смотрел на человека, севшего в кресло напротив.

— Что вы чувствуете? — спросил он.

— Ничего.

— Вы всем довольны?

— Нет.

— Вы хотите жить?

— Конечно! — ответил я с некоторым испугом. Человек вновь замолчал. Постепенно я почувствовал желание спать. По телу разлилась слабость, сознанием овладела апатия.

— Вы готовы отвечать? — снова спросил мой странный собеседник.

— Да.

— Вы хотите жить?

— Мне все равно, — ответил я чистосердечно.

— Сколько будет дважды два?

— Четыре.

— На самом деле пять. Вы согласны?

— Да.

— Ударьтесь головой о спинку кресла.

Я исполнил. У меня не было ни сил, ни желания сопротивляться его приказам.

— Еще раз.

Я повторил.

— Хорошо. Теперь отвечайте все, как есть. Вы — агент госбезопасности?

— Нет.

— Вы засланы к нам специально?

— Нет.

— Вы сторонник режима Андего?

— Нет.

— Вы собираетесь предать нашу организацию?

— Нет.

— Вы кому-нибудь говорили о своем вступлении?

— Да.

— Кому именно?

— Лоуту.

— Еще кому?

— Никому.

— Вы достанете необходимые нам детали?

— Да.

Те же вопросы он повторил еще несколько раз, все время меняя их порядок. В глазах у меня двоилось, я едва слышал свои ответы. Наконец он поднялся, и мне показалось, что громадная зыбкая тень нависла надо мной.

— Вы приняты в наш кружок, — отдалось у меня в мозгу, и я потерял сознание.

Очнулся я все в том же кресле. Мои руки были свободны. Надо мной стоял Лоут.

— Все в порядке, Риллен, — улыбнулся он. Мы были вдвоем, и на лице его не было маски.

— Что это было? — спросил я.

— Препарат D, — отмахнулся он. — Один из применяемых госбезопасностью. Разовая доза его действительно безвредна, но если это повторять каждый день, через месяц человек превращается в полного кретина.