Ошибка Нострадамуса - [64]

И освободитель пришел. Правда, оказался он не только освободителем, но и губителем. Звали его Артюр Рембо.

* * *

Все началось с того, что всего лишь через год после женитьбы Верлен получил из провинциального городка Шарлевиля письмо. Какой-то восемнадцатилетний юноша просил оценить его стихотворные опыты. Письмо было подписано никому не известным именем Артюр Рембо. Стихи прилагались. Верлен прочел их — и задрожал. Вот она родственная душа. Присланных стихотворений было немного, но они сконцентрировали в себе громадную взрывную силу слова, его первобытную неодолимую мощь. Дикие, лишенные даже намека на эстетичность, похожие на разбушевавшуюся стихию, они открывали в поэзии совершенно неосвоенный мир новых возможностей.

Среди них был «Пьяный корабль» — фантасмагорическое видение, пиршество причудливых красок, симфония трепетных, сменяющих друг друга лихорадящих слов.

Верлен бросается с этими стихами к друзьям, и они разделяют его восторги. Не откладывая дела в долгий ящик, он пишет загадочному незнакомцу восторженное письмо, в котором зовет его в Париж. «Приезжайте же, любимая, великая душа, Вас ждут, Вас зовут».

И Рембо приехал. Все ожидали увидеть зрелого мужа, а увидели угловатого подростка с капризным ртом, грубыми руками и лохматыми, не знавшими расчески волосами. У Рембо было удлиненное, как на рисунках Модильяни, лицо, и глаза, напоминавшие венецианское стекло. Угрюмый, молчаливый, недружелюбный, он никогда не поддерживал беседы ни в обществе, ни за обеденным столом. Ел быстро и неопрятно, как свирепый воин. Мир, в каком люди рождаются, живут и умирают, находя в нем какой-то смысл, был совершенно чужд этому дикарю.

Для Верлена же ворвавшаяся в его жизнь комета стала огромным счастьем. Он сразу признал духовное превосходство нового друга, и хоть и был старше Рембо на десять лет, охотно подчинился его властной натуре. Рембо, великий магистр «ордена аморальности», учит Верлена запредельной свободе мысли. Учит презирать все, чему Верлен прежде поклонялся: семью, законы, литературу, искусство, религию. Его резкие, лапидарные фразы, обладающие какой-то первозданной силой, вырывают Верлена из почвы, в которую он врос, лишают корней. Это именно то, о чем Верлен неосознанно тосковал. Под влиянием Рембо его личность заиграла не свойственными ей прежде безумными красками. Возненавидевшая Рембо Матильда выгнала его из дома за грубость и нечистоплотность. Рембо также не скрывал своей неприязни к этой женщине и всеми силами пытался вытащить друга из мелкобуржуазного обывательского болота, в котором тот, по его мнению, погряз.

Тем временем у Верлена родился сын, но и это не привело к миру в семье. Наоборот, только ухудшило и без того непростую ситуацию. Ссоры участились. Верлен в пьяном угаре то похищал сына и увозил к матери, то угрожал убить и его, и жену. Протрезвев, Верлен валялся у Матильды в ногах, умоляя о прощении, но через день-два кошмар возвращался. Наконец, отчаявшаяся женщина подала на развод. Верлен этого не хотел, но он уже ничего не в силах был решить. Рембо успел приобрести над ним демоническую власть и стал, как говорят французы, infernal epoux, «сатанинским супругом», поработившим Верлена, как порабощают женщину.

Настал день, когда Верлен уже не смог выносить ставшую темницей семейную жизнь и, бросив жену и ребенка, отправился со своим другом в скитания по Европе. Они бродяжничали по Бельгии и Голландии, несколько раз пересекали Лондон вдоль и поперек. Всё, что Верлен любил, все те, без которых он раньше не мог представить своего существования, медленно исчезали из его памяти, как уходящая во сне любимая женщина. Но это отнюдь не воспринималось им как непоправимое несчастье. Его душа и тело были полностью порабощены юношей-тираном, который, как собаку, держал Верлена на поводке своей воли.

И все же настал день, когда очнувшийся от дурмана Верлен решил, что так дальше продолжаться не может. Его внезапно обуяла жгучая тоска по теплому семейному очагу, по жене и ребенку, по спокойной обеспеченной жизни. Ночью украдкой, словно вор, бежит он от своего обожаемого мучителя в Брюссель, оставив Рембо совсем без денег. А там блудного сына уже ждет мать, но она привезла плохие вести. Его жена, не желающая более связывать свою жизнь с алкоголиком и бродягой, требует развода. Верлен потрясен, раздавлен, но где-то в глубине души чувствует смутное удовлетворение.

— У меня никого не осталось в этом мире, кроме тебя и Рембо. Я должен быть с ним до самого конца, каким бы он не был, — говорит он матери и отправляет телеграмму своему беспутному товарищу, господину его души. Зовет его в Брюссель.

И Рембо приезжает. Верлен встречает его пьяный, взбудораженный, почти обезумевший от обрушившихся на него бедствий. С распростертыми объятиями бросается он к своему единственному другу, но Рембо его резко отталкивает:

— Свинья, как ты мог бросить меня в Лондоне без денег? — кричит он и бьет кулаком по столу. — Деньги! Давай деньги, и я сразу же вернусь в Лондон. Знать тебя больше не хочу. Вот уж не предполагал, что ты окажешься таким ничтожеством.