Ошибка Нострадамуса - [55]

— Ты запятнал честь нашего королевского дома своим дезертирством, — произнес Фридрих-Вильгельм спокойным голосом — один Господь ведает, чего это ему стоило. — А дезертирство есть исчадие ада, порожденное детьми дьявола. Никто из сыновей божьих не может быть повинен в таком преступлении. Поэтому с тобой поступят в соответствии с законом.

«Дело плохо, — подумал Фридрих, — он бы не разговаривал со мной так, если бы не решил меня казнить».

— Я заслуживаю наказания, государь, и подчинюсь вашей воле, какой бы она ни была, — произнес Фридрих. — Могу сказать лишь то, что я глубоко раскаиваюсь в своем опрометчивом поступке.

— Раньше надо был раскаиваться. Сейчас уже поздно. Но если ты добровольно откажешься от своих наследственных прав, то тебе сохранят жизнь.

— Я не нарушил долга чести и не стану сам себя наказывать, — с достоинством ответил Фридрих. — Жизнью я не дорожу, хоть и надеюсь, что ваше величество не дойдет до крайних пределов строгости. Я действительно глубоко обо всем сожалею и надеюсь лишь на ваше отцовское милосердие.

— Твое дело будет рассматривать военный суд, — сказал король.

Военный суд, рассмотрев дело, постановил вручить судьбу кронпринца высочайшему и отеческому милосердию короля. Сообщники кронпринца Ганс Герман фон Катте и Дорис Риттер приговаривались к пожизненному заключению. Королю такой либерализм не понравился, и он изменил в приговоре то, что счел нужным. Фон Катте он приказал казнить, а над Дорис Риттер поиздевались всласть. По королевскому приказу ее подвергли унизительному осмотру на предмет девственности. Надо же было выяснить, не шлюха ли подруга его сына. Затем в позорном одеянии ее провели через весь город, где перед ратушей и перед родительским домом высекли. После этого она была навечно отправлена в работный дом, а заведение это считалось хуже тюрьмы. Благодаря хлопотам родителей и влиятельных друзей король ее вскоре помиловал, но она уже заболела психическим расстройством, от которого так и не оправилась. Ну а фон Катте король приказал казнить под окнами камеры кронпринца в тюрьме крепости Кюстрин.

Была поздняя осень. Всю ночь шел дождь. Утро в день казни тоже было дождливое и пасмурное. Казалось, сама природа оплакивает участь несчастного юноши. Фон Катте подвели к плахе. Он снял камзол и остался в белой рубахе с расстегнутым воротом. Огляделся. Рядом никого кроме нескольких солдат и палача. В одиночестве нелегко умирать. Может быть, фон Катте было бы легче, если бы он знал, что принц видит его в эти последние минуты жизни. Зазвучала барабанная дробь, и он положил голову на плаху.

Кронпринц стоял у окна своей камеры. Присланный королем офицер сказал:

— Ваше высочество, мне приказано проследить, чтобы вы все видели, но ведь я стою сзади вас, и если вы закроете глаза, то я этого не замечу.

— Благодарю вас Генрих, — ответил кронпринц. — Но я хочу, чтобы вы стояли рядом со мной и проследили, чтобы воля короля была выполнена.

Фридрих смотрел на казнь своего друга, и его окаменевшее лицо не выражало никаких чувств. Когда все кончилось, Фридрих сказал офицеру:

— Передайте, пожалуйста, его величеству, что я усвоил преподанный мне урок.

* * *

Фридрих-Вильгельм скончался в начале 1740 года после мучительной болезни. Королем Пруссии стал Фридрих, которому как раз исполнилось двадцать восемь лет. Все знали, что молодой король обладает незаурядными способностями, но никто не понимал его истинной сущности. В бытность кронпринцем Фридрих жил весело, считался гурманом, отличался изысканным вкусом, увлекался изящной словесностью, серьезно занимался музыкой. Он ценил остроумные беседы, переписывался с Вольтером, которого в то время обожал. В застольных разговорах принц часто говорил об умеренности, миролюбии, добродетели и о том, каким благом для души являются добрые дела. Даже самые близкие друзья Фридриха не подозревали, что на престол взошел человек железной воли, обладающий выдающимися военными и политическими талантами, сочетающимися с редкостной целеустремленностью, бесстрашием, вероломством и беспощадностью.

Что же касается молодых повес, разделявших с Фридрихом юношеские забавы, то их постигло не меньшее разочарование, чем Фальстафа после того, как его добрый приятель, повеса и собутыльник, стал английским королем Генрихом V. «Хватит этих глупостей», — решительно заявил новый король Пруссии, похоронив их надежды на веселую жизнь.

Фридрих получил не просто корону Пруссии, но также сильную, хорошо обученную армию и не растраченную на пустые забавы казну. Хотя скупой Фридрих-Вильгельм распорядился похоронить себя без всякой помпы, сын не выполнил этого отцовского пожелания. Погребение Фридриха-Вильгельма было пышным и достойным короля.

Фридриха-Вильгельма называли королем-солдатом. Его сын в первый же год своего правления удостоился прозвища короля-философа. Для этого имелись основания. С первых же дней своего царствования Фридрих стал реформировать Пруссию на основах Просвещения, пригласив в Берлин в качестве советника самого Вольтера, с которым вступил в переписку еще будучи кронпринцем. У Фридриха и Вольтера имелось немало общего. Оба были не только великими честолюбцами, но и людьми большого ума, господствовавшего над всеми другими душевными свойствами. Оба живо интересовались важнейшими проблемами мироздания, оставаясь при этом скептиками и мизантропами, лучше всего подмечавшими отрицательные стороны жизни. Оба не желали коренной ломки существующего порядка во имя каких-либо утопических идеалов. Эта общность и была основой их дружбы, продолжавшейся довольно долго, но завершившейся полным разрывом.