Ошибка Нострадамуса - [21]

Прочитав «Ночные дороги», я уже знал, что Газданов писатель высочайшего уровня. Могучий дуб, резко выделяющийся на фоне литературного мелколесья. С той поры он вошел в мою жизнь и уже не покидал ее.

Великий исход российской интеллигенции на Запад после «окаянных дней» 1917 года пестрит блестящими именами деятелей культуры, философии и науки. Если говорить только о литературе, то как не вспомнить Бунина, Шмелева, Зайцева, Куприна, Мережковского, Гиппиус, Ходасевича, Алексея Толстого и многих других. Все они сложились как творческие личности ещё до революции и были привержены литературной традиционности. Почти никому из них не дано было прочувствовать и творчески осмыслить трепетный ритм военных и послевоенных лет. Но эмиграция оправдала себя уже тем, что из ее недр вышли два великих мастера: Газданов и Набоков.

К Набокову у меня отношение сложное. Его творения превосходно имитируют жизнь. Это как искусственные цветы — выглядят превосходно, но не пахнут. Зато он изумительный стилист. Язык его прозы доведен до абсолютного совершенства. Читаешь «Весну в Фиальте» — и опускаются руки. Но Набоков, ставший со временем классиком и англоязычной литературы, был не участником жизни, а ее соглядатаем, с чисто британской надменностью сохранявшим дистанцию между собой и читателем.

Проза Набокова — великое искусство. Проза Газданова — великая магия. Газданов изображает человеческую жизнь в виде развернутой метафоры — как путешествия и остановки. Сюжет играет второстепенную роль. Главное — внутреннее развитие чувств, последовательность психических состояний, через которые автор ведет читателя. Благодаря четко выстроенным повествовательным структурам, читатель впадает в состояние, близкое к упоению, грезам или сну. Он становится частью ландшафта внутренних состояний. Газдановская проза фиксирует сочные куски жизни, где слово играет роль мистерии. Мистерия по-гречески — таинство. За разглашение тайн греческих мистерий виновного ждала смерть.

Гайто Газданов написал восемь великолепных романов и более сорока рассказов. Критики эмиграции называли его «русским Прустом». Как и у Пруста, у Газданова место действия — не улица и не город, а душа, пытающаяся найти в прошлом ключи к пониманию настоящего.

* * *

Газдановы, выходцы из Северной Осетии, в начале XX века поселились во Владикавказе. Осетин по происхождению, Гайто не знал осетинского языка и помнил Кавказ лишь по детским впечатлениям. Однако ни характер писателя, ни восприятие им мира, ни образность его прозы непостижимы без понимания его осетинских корней.

Отец писателя Иван Сергеевич окончил Лесной институт в Петербурге. Мать — Бестужевские курсы. Гайто — русские друзья называли его Георгием — учился в кадетском корпусе, а затем в харьковской гимназии.

Весной 1919 года, в неполные шестнадцать лет, он поступил в Добровольческую армию простым солдатом. Ему хотелось узнать, что такое война. Он утверждал, что никаких политических взглядов и симпатий у него тогда не было. «Я поступил в белую армию, — писал он много лет спустя, — потому что находился на ее территории, потому что так было принято, и если бы в это время Кисловодск был занят красными войсками, я бы поступил, наверно, в Красную армию». Газданов, по-видимому, немного лукавил. Он добивался тогда через Горького разрешения вернуться в Советский Союз. К счастью для русской литературы, этого не произошло, потому что Горький умер. Если бы Газданову удалось вернуться в сталинскую Россию, то он наверняка сгинул бы в лагерной клоаке.

Как бы то ни было, он прошел с Добровольческой армией весь ее крестный путь. Вместе с остатками разбитого войска оказался в Крыму, откуда пароходом уплыл в Турцию. Из Стамбула перебрался в Болгарию, где окончил русскую гимназию.

Начиная с 1923 года жил в Париже. Чтобы выжить, ему приходилось браться за любую работу. Был он и портовым грузчиком, и мойщиком паровозов, и слесарем на автозаводе «Ситроен». Когда никакой работы не было, то жил как клошар. Ночевал под сводами мостов или в подвалах. Лишь к тридцати годам сумел Газданов осуществить свою мечту и поступить на историко-филологический университет в Сорбонне. Долгие годы, будучи уже известным писателем, зарабатывал на жизнь, работая ночным таксистом.

В 1929 году к нему нежданно пришла слава. Его первый роман «Вечер у Клэр» был повсюду встречен с восторгом. Критики объявили его надеждой эмигрантской литературы. Писали, что он единственный, кто может составить конкуренцию Сирину. Высоко оценили роман Бунин и Горький.

Это была не просто слава, а знак судьбы. Начинающий автор за три месяца без особых усилий создал дивный завораживающий текст, от которого невозможно оторваться. «Вечер у Клэр» — это рассказ о жизни юноши, который в шестнадцать лет был втянут в вихрь российской смуты. Но центр повествования не в этом, а во внутренней реакции героя на внешние события. Лейтмотивом через весь текст проходит романтическая любовь героя к француженке Клэр, живущей в Париже, его прекрасной даме. Люди влюбляются, перестают любить, влюбляются вновь. Но есть люди, которые всю жизнь живут только одной привязанностью. Это их живительный источник. Для них он дороже всего на свете.