Ошибка ликвидатора - [8]

— Я с самого детства хорошо играл в шахматы и всегда старался соблюдать правила, товарищ полковник, — твердо ответил я.

— Да, мне уже говорили, что с тобой легко иметь дело, что ты человек по своей натуре легкий и покладистый.

Я не стал говорить, что не имею ни выбора, ни выхода. Расстрел вертухаев возле машины, как я уже понял, был организован полковником Самокатовой намеренно, чтобы прижать меня как можно сильнее, сделать мое положение безвыходным. Она же передала мне пистолет, но не была уверена в том, что я сумею им воспользоваться в нужный момент, поэтому перестраховалась.

Майор Оглоблин взял с собой двух сержантов и действовал по ее приказу. Он знал, что я не предам своих бывших подчиненных и его самого, всю вину возьму на себя, никогда не скажу, кто мне помогал. Самокатова советовалась с ним, выспрашивала про меня, а потом отдавала приказы.

Я повелся на это, поверил в добросердечие Алевтины Борисовны. Уже одно это выбросило меня из зоны действия закона. Теперь мне предстояло жить не по нему, а только по правилам игры.

— Наверное, я человек легкий и покладистый. Мне тоже иногда так кажется.

— Значит, договорились?

— Договорились, товарищ полковник.

— По всем бытовым вопросам обращайся напрямую ко мне. Я сейчас вызываю человека, твоего непосредственного командира и куратора на ближайшее время. Остальные твои проблемы, касающиеся службы и устройства на базе, решает он. Дмитрий Евгеньевич введет тебя в группу и будет все объяснять. Первые три месяца за тебя будет отвечать куратор. — Алевтина Борисовна села за стол и взяла в руку трубку какого-то телефонного аппарата весьма странной формы. — Вместе с группой начнешь интенсивную подготовку к операции, о которой я тебе говорила. Место предстоящей работы — Дагестан. Тамошнюю обстановку ты знаешь лучше всех наших инструкторов, вместе взятых. Сможешь даже что-то подсказать. Если захочешь. Суть задания пока не знает никто, кроме меня и нескольких офицеров оперативного отдела, которые разрабатывают операцию. Так что и не пытайся разнюхивать. Надеюсь, ты не будешь устраивать там персональную охоту на своего лучшего друга старшего следователя подполковника Халидова, хотя такая возможность у тебя обязательно появится. Про него пока забудь. Придет время, мы разберемся и с этим негодяем. Но сейчас он нам нужен, поэтому неприкосновенен.

— Не буду, товарищ полковник, — пообещал я.

— Вопросы есть?

— Извините, товарищ полковник, а что это у вас за странный телефонный аппарат? Ни разу таких не видел. Вроде и современный, но какой-то громоздкий.

Алевтина Борисовна усмехнулась и заявила:

— Что такое засекречивающая аппаратура связи, тебе ведь объяснять не надо, не так ли?

— Не надо. Пользовался многократно.

— Это что-то подобное. Можно сказать, второе поколение, куда более надежная и современная аппаратура, работающая через операторов сотовой сети. У нас везде стоят такие аппараты.

Глава 2

Полковник Самокатова отправила меня к дежурному и приказала ждать, когда меня заберут оттуда. Видимо, я мешал ей сосредоточиться над документами, которые она изучала при моем приходе. Алевтина Борисовна добилась от меня главного — согласия на службу в «секторе Эль».

Можно подумать, что у меня был выбор. Я прекрасно понимал, что если бы меня закрыли в какую-то общую камеру СИЗО и приказали нескольким заключенным, сидевшим там, со мной покончить, то они так и сделали бы. Я не смог бы не спать несколько суток подряд, постоянно защищать свою жизнь. Это невозможно даже для тренированного офицера спецназа ГРУ.

Мой отказ от продолжения службы, предложенного мне, означал бы задержание, оформленное как случайное, и отправку в Дагестан, в то же самое СИЗО. Меня задерживали бы и сопровождали бы до этого заведения не вертухаи, а офицеры спецназа, подготовленные так же хорошо, как и я. У меня не было бы возможности отбиться от них и сбежать.

Я вынужден был согласиться на правила игры, предложенные мне, по собственной воле становился, по сути дела, роботом-убийцей, не знающим ничего, кроме приказа полковника Самокатовой или тех персонажей, которые стояли над нею. Автомат, пистолет, даже нож в моих руках становились лицензией на убийство.

По каким-то глухим отдаленным слухам, уверенности в правдивости которых у меня не было, в «секторе Эль» тоже существовала своя элита, которая работала в основном за границей, причем лишь изредка. Все остальное время эти ребята занимались оттачиванием профессионального мастерства. Оно преподавалось им на таком уровне, что раскрыть заказное убийство было практически невозможно.

Обучение якобы шло по разным направлениям, от последних достижений электроники до жестокой экстрасенсорики. Следователи чаще всего не воспринимают ее всерьез. И совершенно напрасно. Потому как эта премудрость, хотя и требует не только специальных навыков, но и природных талантов.

Остальные же бойцы, такие, как, например, я, действовали только внутри России. Они добавляли ментам определенное количество уголовных дел, раскрыть которые чаще всего тоже оказывалось невозможно даже теоретически. Настолько четко и выверено все совершалось. Иногда на роль преступников подставлялись другие лица, которые вполне заслужили эту незавидную участь.