Ошибка Купидона - [22]

Единственным недостатком моего нового местопребывания было обилие мусора вокруг. Благодаря своей неприметности оно, по всей видимости, являлось традиционным местом «возлияний». Судя по количеству пивных и винных пробок под ногами и граненому стакану на веточке, жизнь здесь не замирала ни днем, ни ночью. В соответствии со вкусами завсегдатаев закутка лавочка была покрыта наскальной живописью ХХ века, или, как теперь принято говорить, — «граффити». Причем использовалось самое примитивное направление сего жанра. «Светка — сука», — гласила одна из наиболее приличных надписей. «Уж не о моем ли искусствоведе писаны эти строки?» — подумала я, когда от скуки в четвертый раз перечитывала лавочку от корки до корки.

К концу второго часа безрезультатного ожидания настроение мое снова стало опускаться ниже уровня моря, и в голову полезли мысли одна унылее другой. А что, если они решили не выходить из квартиры вообще? Холодильник, скорее всего, забит продуктами. А за дозой наркотика не бегают, как за очередной бутылкой в гастроном. Александр наверняка заблаговременно позаботился об этом.

«А что ты будешь делать, если до ночи никто не выйдет? Ночевать здесь останешься?» — спросил внутренний голос, а может быть, спросила себя я сама. Отвечать не хотелось.

«Скучать точно не придется. С минуты на минуту кто-нибудь придет. Пивка с собой принесет, а если повезет, и винца. Любишь „Анапу“? — вот это уж точно внутренний голос. Сама я так над собой не издеваюсь.

Но возразить ему нечего, хотя до вечера еще далеко…

Я уже начинала подумывать, не сгонять ли за каким-нибудь пирожком, когда из подъезда появился Александр Хрусталев собственной персоной. Он выглядел так, словно только что вышел от массажиста или из салона красоты. Безукоризненная прическа уложена волосок к волоску, белые брюки тщательно отутюжены. Через плечо у него висела сумка, которая с первой же секунды привлекла мое внимание. Я надеялась, что заветная кассета лежала в ней. Он, разумеется, мог оставить ее у Светланы, но это чисто теоретически. Там ее мог обнаружить муж. Да и зачем вообще снимать, если не затем, чтобы вечерком насладиться зрелищем у себя дома?

Я предполагала, что именно туда Хрусталев и направлялся, и уже приготовилась было следом за ним заскочить в трамвай, но он, вопреки моим ожиданиям, прошел мимо остановки. А шел он к так называемым «рядам» — своеобразному торговому центру оптовой торговли в Тарасове, где можно приобрести все, что угодно, начиная от сигарет и кончая стиральным порошком. А там мой «объект» начал целенаправленно набивать сумку разными вкусными мелочами. Получалось, он вышел именно за ними, и я с унылой физиономией наблюдала, как он тщательно выбирает шоколад и фрукты.

«Выходит, они решили продолжить свой праздник, — подумала я, — и мне предстоит вернуться на пресловутую лавочку в опротивевший за полдня дворик». И решила запастись «сухим пайком», потому что от мороженого меня уже тошнило, а есть хотелось ничуть не меньше. Стараясь не упускать из виду Александра, я успела прикупить бутылку минералки, пару копченых куриных окорочков, сигареты, кое-какие фрукты и аппетитный вафельный торт. В результате моя сумка заметно потяжелела и приобрела приятную округлость. Не удержавшись, я сразу впилась зубами в один из окорочков и поймала на себе несколько удивленных взглядов.

Назло внутреннему голосу я купила бутылку пива и с удовольствием ожидала комментариев. Но на этот раз он от них воздержался.

Теперь я могла просидеть в засаде хоть всю ночь без всякого ущерба для желудка.

Но Хрусталев после очередной покупки спутал все планы и пошел в противоположную от дома Зелениных сторону. Я только вздохнула по этому поводу и помянула любимую профессию не самым добрым словом.

Так вот мы с «красавчиком» шли-шли и пришли на остановку автобуса, известного мне по поездкам в город-спутник Тарасова Покровск, который по сути является частью Тарасова, но только то, что находится он на другом берегу Волги, позволяет ему носить гордое самостоятельное имя. Соединяются они друг с другом длиннющим мостом, по которому мне, судя по всему, предстояло теперь прокатиться.

Я терялась в догадках, за каким лешим Хрусталева после посещения Светланы потянуло в такую даль, но выбора у меня не было, и я просочилась следом за ним в старенький, видавший виды автобус. А потом, расположившись на заднем сиденье, откуда хорошо просматривался весь салон, всю дорогу строила различные, в том числе и совершенно немыслимые, объяснения выбранного моим подопечным маршрута. Между прочим, учитывая увиденное сегодня в квартире Зелениных, я смело могла абсолютно не стеснять своей фантазии. От этого человека можно было ожидать чего угодно.

А мой «объект», хотя мне больше хотелось называть «красавчика» уничижительным словом «субъект», как ни в чем не бывало сидел на одном из передних сидений и читал какую-то желтую газету — как в смысле цвета бумаги, на которой она была напечатана, так, по всей видимости, и содержания. А в конце пути даже принялся разгадывать в ней кроссворд, что почему-то вывело меня из себя.