Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 г - [19]

Мое воинское обмундирование состоит из камуфлированной формы зеленого цвета натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой (машины) состоит из украинского оборудования. Наши вещмешки состоят из американского оборудования (...).

Во время нападения на г. Цхинвал я находился в трезвом состоянии. (...) Свои показания даю добровольно, полностью на них настаиваю, при этом на меня не было оказано никакого воздействия. Русским языком я владею не очень хорошо, поэтому в моем допросе принимает участие (переводчик) (...).

Мы ни одного выстрела не произвели, так как сломалась рация, а впоследствии мы были взяты в плен. Больше мне добавить нечего.

Младший сержант, командир танка, 4-я бригада, танковый батальон

(Персональные данные.) У нас в городе не было никакой работы, у меня не было средств к существованию, и в середине 2006 года я поступил на военную службу в грузинскую армию. Заработная плата составляла примерно 700–800 лари (...). В мои обязанности входило следить за состоянием автотранспорта в части. Наша часть дислоцировалась в г. Вазиани. В состав нашей части входило: 3 пехотных батальона – 500–600 человек; 1 танковый батальон – 27 танков, БМП-2 – 10 штук (...).

Мое воинское звание – младший сержант. Личного номера у меня нет. Командиром танкового батальона был майор К. Больше я там никого не знал. Номер бригады – 1614, номер батальона – 16165. Подготовку я проходил в селе Вазиани на специальном полигоне. В составе нашего подразделения иностранных инструкторов не было. Инструкции проводил командир батальона К. и командир роты лейтенант Ч. Перед наступлением на РЮО 7 августа 2008 года мы были переброшены из Вазиани на машинах в с. Агара (...). Село Агара граничит с Республикой Южная Осетия. Никаких боевых задач не было, была задача ехать на г. Цхинвал (...). По пути следования мы проехали примерно 4 грузинских села, то есть передвигались по своей территории. Доехав до города Цхинвал, мы остановились, где нас ждала пехота. Около г. Цхинвал наши командир батальона и командир взвода дали приказ наступать на город, открывать огонь по всему, что движется в городе. Передо мной в г. Цхинвал вошли пехотные войска, следом за ними поехали танки в количестве 5 шт. Остальные остались у въезда в город и ждали указаний. Командир взвода и командир батальона находились вместе с нами, а впоследствии вместе с пехотными войсками вошли в г. Цхинвал.

8 августа 2008 года примерно в 10 часов у меня пропала связь на танке, в результате чего от командира батальона К. я получил боевое задание при отступлении пехотных войск прикрыть огнем их отход и вывести их в безопасное место. Я въехал в город. Около боевой машины шла пехота в количестве 20 человек, их фамилии я не знаю, только знаком с ними по лицу. Въехав в город Цхинвал, мы оказались в районе «Шанхай». У меня в танке не было связи. Мои дальнейшие действия (зависели) напрямую от пехотных войск, которыми командовал один сержант, но его фамилию я не помню, который мне сказал, чтобы я остановил свой танк и ожидал дальнейших указаний. Сами пехотинцы отошли от моего танка примерно на 40 метров. Я простоял примерно 10–15 минут, после чего я послал механика к расположению пехоты, чтобы поинтересоваться о наших дальнейших действиях. Механик ушел, и больше я его не видел. Что с ним произошло, мне не известно. Мы с наводчиком продолжали оставаться в боевой машине, прождали там еще примерно 5-10 минут, после чего я увидел, что к танку подошли югоосетинские ополченцы, которые предложили нам сдать оружие и (сдаться) самим.

Стрелять в мирных жителей никто не говорил. Приказы отдавали командир батальона К. а и командир роты Ч. Именно нам был дан приказ от разных лиц – переброситься в с. Агара и осуществить нападение на г. Цхинвал. Также нам было сказано о том, что в городе Цхинвале мирных жителей нет, что там есть только одни военнослужащие. Иностранных наемников у нас не было. В полку были американские инструкторы, которые обучали в основном пехоту, к танковым войскам инструкторы никакого отношения не имели.

Моя должность – командир экипажа. Я нес службу на боевой машине Т-72. В состав экипажа входило 3 человека (...).

В мои обязанности входило принимать и выполнять команды боевого руководства, получать команды от пехоты в момент боевых действий. Боевая машина танк Т-72 оснащена (...).

В ночь с 7 августа на 8 августа 2008 года мы были переброшены в с. Агара (...). По прибытии в с. Агара мы на танке своим ходом доехали до г. Цхинвал РЮО (...).

Я и наводчик подчинились воле ополченцев, вышли из боевой машины, сдали оружие. Осетины (...) нормально себя вели, пообещав сохранить жизнь. Я и (наводчик танка) спокойно подчинились их воле, после чего нас привезли в с. Хетагурово, где мы находились в одном из домовладений села. Во время нахождения в селе среди осетин лично в отношении меня никто никаких преступлений не совершал. Никаких заявлений у меня по данному поводу нет.

Мое воинское обмундирование натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой машины состоит из украинского оборудования, наши вещмешки (...).