Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 г - [18]

(На вопрос) отвечаю, что меня никто не избивал, отнеслись ко мне нормально, сразу же оказали медицинскую помощь.

О потерях со стороны грузинской армии мне ничего не известно. Когда мы находились еще в г. Гори, я видел, как со стороны г. Цхинвал ехали наши машины с ранеными, их было около четырех. Когда находились в с. Никози, я слышал, как говорили о том, что очень много молодых ребят погибло с грузинской стороны, но сколько именно, не говорили, и мне об этом ничего не известно.

Капрал, 4-я пехотная бригада

(Персональные данные.) У меня длительное время не было работы, нечем было кормить семью, в результате чего (дата) я пошел в грузинскую армию на контрактной основе, так как там стабильная заработная плата 650 лари (...).

(...) Мне было присвоено звание капрал в должности наводчик экипажа боевой машины. В мои обязанности входит наведение оружия на цели. Личного номера у меня нет и ранее никогда не было. Я поступил в воинскую часть Министерства обороны Республики Грузия, название части мне не известно. Я помню, что 4 бригада дислоцируется в с. Верган Республики Грузия. Больше на этот счет у меня никакой информации нет. (...) Номер батальона – 16165. Командир бальона К. – майор, командир взвода Ч. – лейтенант. Боевую подготовку я проходил в той же части, в которой проходил службу по контракту. К нам в часть приезжали американские инструкторы, примерно около 1000 человек, которые проводили учения в основном с начальством воинской части, а также с пехотными войсками. В наш танковый батальон входило 360 человек, вообще в бригаде было 2500 человек. Боевых машин – 27 танков, во взводе было 39 человек. С нашим батальоном учения проводили грузинские инструкторы, которые сами обучались у американских инструкторов.

7 августа 2008 года мы все находились в части в с. Вазиани. В ночь с 7 на 8 августа нас поместили на эшелоны и железнодорожным транспортом перебросили в с. Агара Республики Грузия. Перевод войск осуществлялся по указанию Качарава и командира бригады Каландадзе Гиги. Тогда перекинули весь наш батальон – 27 танков, 360 человек. После переброски нас сосредоточили в с. Агара, когда мы туда прибыли, там на базе находились пехотные войска, сколько там было человек, я точно не знаю, но примерно около 700 военнослужащих. Там наши части соединились. Командование возглавил. я его фамилию не знаю. Вскоре пехота куда-то переместилась, а мы остались на месте. Нами командовал командир батальона К. -майор, который ставил перед нами боевые задачи, а именно: подъехать к городу Цхинвал РЮО и начать обстрел зданий и сооружений города, нарушая инфраструктуру и мирную жизнь города. В случае неисполнения приказа – наступать на Цхинвал и обстреливать мирных жителей – комбат К. грозил всем тюрьмой и штрафом 13 000 лари. Тех, кто ослушивался приказа К., не было. Все беспрекословно подчинялись его приказам и указаниям. Когда я подходил к Цхинвалу, мне было известно о том, что мы наступаем на мирный город, где проживают мирные жители (...). Когда руководство давало приказ бомбить Цхинвал, командир моей боевой машины (следующий свидетель) также находился в части, все видел и слышал. Однако из Вазиани мы ехали с ним в разных вагонах и встретились только в с. Агара.

Моя должность – наводчик экипажа боевой машины. Я нес службу на боевой машине танк Т-72. В состав экипажа входило 3 человека – я сам, командир боевой машины (...) и механик (...). Боевая машина танк Т-72 оснащена (...). По пути следования из с. Агара в г. Цхинвал мы проезжали по своим селам, одно из которых граничит с г. Цхинвал. Доехав до г. Цхинвал, мы остановились, т. к. там нас ожидала пехота.

Около г. Цхинвал командир батальона Качарава и Чинчаладзе отдали приказ наступать на Цхинвал, открывать огонь по всему, что движется, а именно обстреливать мирных жителей, здания, сооружения и т. д. Перед нами в город начали наступление пехотные войска, следом за ними последовали танки, в том числе и наш, в количестве 5 танков. Остальные остались около города и ожидали дальнейших указаний. Командир взвода и командир батальона находились вместе с нами, а впоследствии вместе с пехотными войсками вошли в г. Цхинвал. 8 августа 2008 года у нас в танке пропала связь, в результате чего от командира батальона К. мы получили задание – при отступлении пехотных войск прикрыть огнем их отход и вывести солдат при необходимости в безопасное место.

Мы въехали в город. Около нашей боевой машины шла пехота в количестве 20 человек (...). Въехав в г. Цхинвал, мы оказались в районе «Шанхай», и так как у нас в танке не было связи и наши дальнейшие действия напрямую зависели от пехоты, мы остановили танк, и командир боевой машины дал приказ механику пойти к командиру пехоты и поинтересоваться о наших дальнейших действиях. Механика долго не было. Затем к нашему танку подошли югоосетинские ополченцы, которые приказали нам сдать оружие и сдаться в плен добровольно. Выбора у нас никакого не было, и мы подчинились требованиям ополченцев. После этого нас повезли в с. Хетагурово, где посадили в одном из домовладений села, где я нахожусь и по настоящее время. За время нахождения в селе Хетагурово со стороны осетин в отношении меня никаких преступлений совершено не было. Никаких заявлений (...) у меня нет.