Осенняя красавица - [18]
— Я… о боже, я сейчас кончу, Руари. Это чересчур! — выгибая спину, я прижимаюсь к нему, не в силах перестать хныкать. Не вижу, что он делает, но его рот на моей чувствительной коже являет собой стремительный натиск удовольствия, а я такая сверхчувствительная, и из-за этого я взрываюсь в мгновение ока.
Несмотря на это, он не поднимает голову. Он лишь низко рычит — и я чувствую, как вибрации пронзают все мое тело — но все же продолжает жадно поглощать мой клитор. Что-то твердое проталкивается в глубины моей сути, и внутрь меня погружается его палец.
Такое чувство, будто мое тело сейчас распадется на части. Мои мышцы напрягаются, и я издаю короткий, резкий вопль, когда достигаю кульминации, и интенсивное удовольствие захлестывает все мое тело. Я чувствую на своих бедрах влажность моего же освобождения, но Руари все равно не поднимает голову. Он облизывает меня снова и снова, пока я жестко и быстро не кончаю еще один раз, отчего у меня перед глазами вспыхивают звезды, и меня захлестывает новая волна наслаждения.
Когда он, наконец, отрывается от меня, я испускаю тихий стон. Он замирает, его пальцы выскальзывают из моей киски.
— Уиллоу… у тебя здесь кровь. Ты что, девственница?
Я киваю головой.
— А это плохо?
Внезапно своим тяжелым, но приятным весом он наваливается прямо на меня. Я чувствую, как он прижимается губами к моей шее, а его руки напрягаются на моем теле, когда он прижимает меня к себе.
— Я восхищен, что ты преподносишь мне такой дар.
— Руари, я бы отдала тебе все, что у меня есть.
— Все, кроме своего зрения?
Я тихонько вздыхаю.
— Ты прав. Все, кроме этого.
Он снова принимается целовать меня в шею.
— В таком случае я приму все то, что могу.
Я его обнимаю, когда он устраивается на мне поудобнее. Он большой и тяжелый, однако мне нравится его чувствовать. Когда он подхватывает мою ногу и размещает ее вокруг своего бедра, я уясняю намек и широко раздвигаю перед ним ноги. Он тут же подносит свой член к моей киске, и я втягиваю воздух от этого ощущения.
— Ты… ты уверена, что хочешь продолжить?
Я киваю ему головой.
— Я хочу тебя.
Что-то твердое перемещается у входа в глубины моей сути. Я легонько извиваюсь от необычных ощущений. Мгновение спустя твердая длина продвигается внутрь меня, и я делаю глубокий вдох. Это… совсем не так приятно, как я ожидала. Он кажется слишком большим, слишком сильно растягивает, но я стараюсь не двигаться и прикусываю губу, чтобы не закричать от весьма неприятных ощущений.
— Ты такая тугая, Уиллоу, — выдыхает он надо мной, и его лицо так близко ко мне. И опять соблазн поцеловать его накрывает меня с головой, и мне так жаль, что я не могу. Но я не из тех, кто предает доверие. Я касаюсь его щеки, обожая интимность самого акта, даже если он причиняет боль.
— Тебе нравится? — спрашиваю я его.
— Это лучше, чем все, что я когда-либо испытывал, — он снова прижимается лицом к моей шее, и тогда я чувствую движение его бедер. Он резко толкается в меня, и я шумно втягиваю воздух. Это… это было не так уж больно. Он начинает снова двигаться, и степень дискомфорта уменьшается, принося с собой необычное удовольствие, когда он начинает внутри меня медленный, устойчивый ритм. Господи! Я совсем этого не ожидала. И по мере того, как его движения ускоряются, его толчки становятся все жестче, и мне не верится, что я опять начинаю ощущать покалывание желания, но на сей раз — в глубинах моего чрева.
Он двигает бедрами, снова и снова врезаясь внутрь меня, и я задыхаюсь, потому что сейчас ощущения уже совершенно отличаются. Кажется, будто он нажимает на что-то незнакомое внутри моего тела, и, реагируя на это, мои ноги дрожат. Божественно восхитительные ощущения все усиливаются, и я ногтями впиваюсь в его кожу.
— Руари, — шепчу я под натиском обостряющихся чувств. — Я… Мне кажется…
— Знаю, — рычит он напротив меня. — Чувствую, как ты… как твое влагалище плотно сжимается вокруг меня… — он снова с силой врезается в меня, и я в очередной раз задыхаюсь. — Нужно, чтобы ты, Уиллоу, снова для меня кончила. Не хочу кончать без тебя.
— Не останавливайся, — говорю я ему, без устали поднимая свои бедра навстречу ему, когда он снова ускоряет толчки в меня. — Боже мой, да, еще!
Словно обезумевший, он рычит и с безудержной свирепостью толкается в меня. Его руки хватают мои бедра, прижимая мое тело к себе, и больше не существует ничего, кроме как бесконечное удовольствие, когда я приподнимаюсь навстречу каждому его толчку. Я теряюсь в ощущениях, я потеряна для всего, за исключением ощущений от Руари на мне, Руари внутри меня. Руари, тяжело выдыхающего мое имя между шлепками наших тел.
Руари. Мой Руари.
И тогда это происходит — на этот раз оргазм, кажется, наступает где-то глубоко внутри моего тела, и я слабо всхлипываю, когда все во мне сжимается от силы моего освобождения. Я даже дышать не могу, настолько он интенсивный, а то, что Руари испускает рев от неистового удовольствия, лишь делает его еще более восхитительным. Его толчки становятся дикими, и тогда, прежде чем я успеваю опомниться, он выкрикивает мое имя и опускается на меня.
Я лежу под ним совершенно ошеломленная тем, что только что произошло. И между бедрами я очень, очень мокрая.
Вы думаете, что быть похищенной инопланетянами — самое худшее, что могло со мной случиться. И вы бы ошиблись. Потому что прямо сейчас у инопланетян возникли проблемы с их кораблем, и они бросили свой груз, состоящий из человеческих женщин — включая меня — на ледяной планете. А знаете, какой единственный местный житель, которого я встретила? Он большой, рогатый, синий и очень, очень неровно дышит ко мне...
«Резонанс» должен быть мечтой, в которой твой возлюбленный создан специально для тебя. И все на ледяной планете уже нашли свою пару, кроме меня. Хочу ли я любви? Эх, да, хочу! Больше всего на свете все я хочу любить кого-то. И какая же душа была избрана для меня? Самый нелюбимый мною человек ледяной планеты. Хейден - капризный, неприятный, властный мужчина-инопланетянин ... так почему же мое тело поет, когда он приближается? Почему он так старается доказать мне, что он не так ужасен, как я о нем думаю?
Двенадцать человек оказались в бедственном положении, будучи сброшены на заснеженную чуждую планету. Я — одна из них. Ага, я. Для того чтобы выжить, мы должны принять симбионт, которому необходимо перестроить наши тела для жизни в этом жестоком месте. Мне нравится называть его вошью. Однако моя вошь дура, поскольку она считает, что я — пара самому большому, самому неприветливому из инопланетян.
Будучи одной из нескольких людей, застрявших на ледяной планете, я должна быть счастлива, что у меня есть новый дом. Человеческие женщины здесь ценятся как сокровище, а один конкретный инопланетянин ясно дал понять, что хочет меня. Тяжело отталкивать сексуального, любящего пофлиртовать Аехако, когда все, что я хочу сделать, схватить за рога и заставить его забрать меня в свои шкуры. Но у меня есть ужасная тайна — инопланетяне, которые похитили меня, возвращаются, и благодаря переводчику в моем ухе, они могут найти меня.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.
После смерти лучшего друга, я будто проснулся от долгого сна и увидел Университет Магии таким, каков он есть на самом деле: жестоким, опасным местом, где за каждой дверью — тайна, где волшебство рождается из боли, а люди страшнее чудовищ. Я должен отомстить. Изменить уклад ордена — возглавив его по праву крови, хоть всемогущий Совет и не захочет поделиться властью. Путь к вершине долог, и достаточно одной ошибки, чтобы оказаться за воротами Университета, лишившись памяти о магии и прожитых годах.