Осенний марафон - [13]

И даже более того, не уверен был, что они тут вообще есть. Чернокожие, я имею в виду. Если бы так, то за время моих предыдущих приключений кто-нибудь уж упомянул бы. Вращался-то я в достаточно образованных кругах.

Но если для окружающего работорговый помост народа этой причины было достаточно, то меня заставило начать проталкиваться вперед совсем другое. В конце концов, мало ли что чернокожая? Может у них тут таки есть своя Африка. Почему нет?

Но негритянки, одетой в твидовую юбку до колен, приталенный пиджак (или жакет?) и воздушную, ослепительно белую блузку под ним – все не иначе как от того самого Вудворта, деловой, одним словом, костюм – здесь быть не могло никак! Тут просто никому в голову не придет так одеться. Это что же такое делается?

Толпа, привлеченная необычным зрелищем, свистела, улюлюкала, отпускала замечания относительно предмета обозрения, а я стоял и ничего не мог сообразить. Откуда она здесь взялась? Судя по всему, продаваемая придерживалась того же мнения.

– Вы не смеете меня задерживать! Ублюдки! Я гражданка Соединенных Штатов! Убери от меня свои лапы, ты, проклятая белая задница! – последнее относилось к продавцу, который, желая продемонстрировать свой товар поэффектнее, вознамерился развернуть женщину другим боком.

В ответ она попыталась его лягнуть, но этого ей сделать не удалось: продавец ловко увернулся. Толпа прокомментировала это удовлетворенным гулом.

Я не знаю, как бы все пошло дальше, но тут невесть как попавшая в Терет афроамериканка увидела меня.

– Помогите! – закричала она, пытаясь оторваться от столба, к которому была привязана. – Я Элизабет Кент из Чикаго! Меня похитили! Вы ведь меня понимаете!?

К своему удивлению я только сейчас сообразил, что да, и в самом деле понимаю. В отличие от всех остальных. Которые встретили выкрики мисс (или миссис?) Кент новой порцией улюлюканья.

Да чего ж это в моей камере-то делается!? Как кричал персонаж одного старого фильма. По несколько, правда, другому поводу. Но мне-то сейчас это было совершенно однохренственно.

Я протолкался в первые ряды и вышел к помосту, отодвинув каких-то разодетых по местной моде щеголей.

– Продаешь? – вопрос, предназначенный продавцу, не отличался оригинальностью. Но что поделать. Надо же было что-то сказать. Продавец, впрочем, с ответом не задержался.

– У тебя не хватит денег, чтобы ее купить, уважаемый! – сообщил он мне. Причем слово «уважаемый» явно употреблено было только насмешки ради.

Позади кто-то довольно засмеялся. Не иначе те самые отодвинутые мной в сторону местные пижоны.

– Что им всем от меня надо? – обратилась ко мне в это же время потенциальная невольница, ободренная тем, как я отреагировал на ее слова. – Вы меня понимаете? Сэр?

– Понимаю, – пришлось мне признать очевидную вещь.

– Можете меня отсюда вытащить? Однако и хватка у нее! Настоящая делова женщина.

– Могу, – ответил я ей, хотя сам еще пока весьма смутно представлял, каким образом это сделать. Перестрелять, что ли, всех?

– Я вам заплачу! – продолжила она нажим. – Помогите мне только добраться до американского консула! Я достаточно обеспеченна!

– Вы понимаете речь этой дикарки, мастер? – оперативно среагировал в свою очередь торговец.

Пришлось признать и этот факт. Только что со всем этим делать, я все равно сообразить как-то не мог. Ну не должно тут было появиться никакой американке! Не должно! Не голливудский же у нас фильм, в самом деле!

– Она, наверное, из очень дальних краев, – заметил торговец. – Мне она досталась случайно. У меня нет переводчика. Может быть, ты хочешь пойти ко мне на временную работу? Кстати, у этого племени можно еще достать рабов? И этот туда же. Бизнесмены, блин. Один другого круче!

– Так вы мне поможете? – напомнила о себе жертва апартеида.

Ёклмн! Чего придумать-то? Сбегать к Словинецу? Попросить изъять у работорговца мою, гм… соплеменницу? А потом передать ее мне. Неплохо. Вот только пока ходить туда-сюда, эту дамочку вполне успеют продать. Да еще неизвестно кому.

А Словинец в Терете, однако, не товарищ Сталин – единоличной властью не пользуется. Покупатель может просто продемонстрировать фигуру из трех пальцев, в просторечии именуемую фигой. И что мы с ней делать будем?

Увести ее силой? Можно бы. Но только после этого придется уносить отсюда ноги. Если я не хочу воевать со всем городом. Оно мне надо? Сзади кто-то вполне внятно сообщил:

– Эти плотовщики совершенно обнаглели! Приперся на торг, а у самого явно ни гроша в кармане нет!

Я покосился за спину. Ну вот, легки на помине! Те самые щеголи оказались не просто так. Одежда у них была расцветок правящих домов. И гербы тоже. Каких конкретно, конечно, я знать не мог – их тут сотни три – но опасения мои они вполне подтвердили. Почему только они меня за плотовщика приняли, непонятно…

– Сэр! – опять напомнила о себе потенциальная кандидатка на продажу. – Я действительно могу вам хорошо заплатить… О, черт!

Я чуть не хлопнул себя по лбу. Заплатить! Конечно же. Не иначе как последствия двухнедельного запоя все-таки сказываются. Чего я тут стою, как последний тополь на Плющихе? Все же проще пареной репы!