Осенний мадригал - [6]

— Шестнадцать лет назад, когда родилась наша дочь, мне все виделось в розовых тонах, — продолжала Эсмира. — Мы планировали иметь двух или трех детей, но уже в восемьдесят восьмом начались сумгаитские события, затем война в Карабахе. Муж был командирован в Карабах, и мы отложили рождение ребенка. Потом начались январские события в Баку, кровь, убитые, раненые. Вы же помните, что здесь творилось. Потом девяносто первый год, общий распад страны. Девяносто второй, произошло несколько переворотов, муж вообще ушел с работы. Затем девяносто третий… Снова мятеж. В общем, время было очень нестабильное. В девяносто пятом муж вернулся на службу. Сейчас он работает заместителем председателя Верховного суда.

— Я знаю, — кивнул Дронго, — мне об этом говорили.

— Ему уже сорок пять, — продолжала гостья, — в этом возрасте обычно не думают о детях. Да и мне уже тридцать пять. В общем, мы уже смирились с тем, что у нас больше не будет детей. У его брата трое сыновей, и его родители вполне довольны четырьмя внуками. Его старший брат имеет сына от первого брака. Тот уже взрослый, учится в институте, в Стамбуле. И двое детей от второго брака. Мой муж — младший брат в семье, его брат Анвер старше на два года.

Дронго дотронулся до своей чашечки. Она была горячей. Гостья пригубила свой кофе, снова поставила чашечку на место.

— Не могу сказать, что мы в чем-то нуждались. У мужа был свой бизнес, свой ресторан, магазин. В общем, мы сносно жили все эти годы. Я ушла с работы и сидела дома. Сначала было скучно, потом постепенно втянулась. Мы начали строить новый дом в городе, у меня было много дел. Потом муж с братом начали перестраивать свои дачи. У нас дачи стоят рядом, на соседних участках. Я не думала о своем возрасте. Мне было даже приятно, когда мою дочь принимали за мою подругу. Но до поры до времени… — Она вздохнула. — Не знаю, как я могла решиться на такой разговор. Но за последний месяц я слишком много про вас узнала. Я даже разговаривала с вашей матерью. Знаете, что она про вас сказала?

— Нет, — улыбнулся Дронго, — честно говоря, не представляю. Хотя, наверное, что-то хорошее.

— Она сказала: «Он умеет понимать людей». Так и сказала: «У него есть дар понимать людей». Наверно, именно тогда я и решила, что обязательно встречусь с вами и поговорю. Если хотите, мне нужен был своего рода исповедник. Человек, которому я могу доверять.

— Мамы всегда немного преувеличивают реальные способности своих детей, — напомнил Дронго. — Боюсь, что я плохой исповедник. Я всего лишь эксперт-аналитик, в мою задачу входит понимание ситуации, чтобы в ней легче разобраться.

— Поэтому я и пришла к вам. — Она посмотрела на пустую чашку, словно желая еще кофе. Но ничего не попросила, а задумчиво продолжала: — С рождения вся моя жизнь была как ровная дорога. Обеспеченное детство, элитный детский сад, лучшая школа, медицинский институт. Говорят, что все лучшие невесты в Баку поступали в медицинский. А ребята на юридический. Вы ведь закончили юридический?

— Да, — усмехнулся Дронго, — но у меня несколько иной вариант. Мой отец был юристом в четвертом поколении, как и его братья. Именно поэтому я с детства мечтал поступить только на юридический. Я юрист в пятом поколении, и мой случай совсем не типичный.

— Возможно, — согласилась она, — но мой случай как раз абсолютно типичный. Поступление в медицинский, удачное замужество, рождение дочери, когда мне было только девятнадцать лет. Замуж я выходила с полного согласия своих родителей. Можно сказать, что сначала договорились наши родители, а уже затем мы с моим мужем решили, что сможем жить вместе. Мне еще очень повезло, что он оказался умным, порядочным человеком.

Дронго молчал, ожидая продолжения исповеди.

— Иногда я жалею, что не курю, — призналась Эсмира с улыбкой. — В общем, все, что я вам сейчас скажу, я бы не сказала даже на исповеди. Конечно, я выходила за своего мужа, будучи девственницей. И конечно, он был моим первым мужчиной. И единственным, — с некоторым вызовом сказала она. — За столько лет я даже не могла подумать, что может быть что-то другое. У меня никогда не было даже подобных мыслей. Хотя иногда я спрашивала себя, почему так нелепо устроен мир. Ведь мой муж встречался до нашей свадьбы с другими женщинами, и подозреваю, что после нашей свадьбы тоже не был ангелом. Но я не имела права даже подумать… Вы ведь знаете местные нравы — здесь подобное никак не приветствуется.

Дронго молчал. Он понимал, насколько она права, и в то же время понимал, что не имеет права с ней соглашаться. Именно потому, что она права.

— Когда раздался этот звонок, я очень испугалась, — призналась Эсмира, — мне показалось, что это какой-то извращенец. Потом я немного успокоилась и неожиданно подумала, что никогда в жизни со мной не происходило ничего подобного. Мне вообще никто и никогда не звонил. Я не скрывала от мужа ничего. Абсолютно ничего. Получалось, что моя дочь в шестнадцать лет знает больше, чем я в тридцать пять. Это было обидно и глупо.

Дронго подумал, что иногда хочется закурить и ему.

— Поэтому я пришла к вам, — резюмировала Эсмира, — мне казалось, что вы меня сможете понять. Именно такой человек — все понимающий, мудрый, терпеливый, наблюдательный, много повидавший. К тому же мы из одного поколения, вы не намного старше меня.