Осенние - [5]

Под утро ко мне пришёл серьёзный кот Мурзила, пободал моё лицо своей мордой с сопливым носом, дождался вялых со сна поглаживаний и плюхнулся рядом. С ним, обмурлыкавшим меня, я заснула крепче: призраки вчерашнего происшествия стали менее отчётливы, отдалившись.

А к утру я уверилась, что лохматый парень спустя годы попадёт, например, в аварию, в которой пострадает его лицо. Этим и только этим объясняется он, повзрослевший, появившийся под моей рукой на бумаге.

Сонная и усталая, не выспавшаяся из-за беспокойного сна, я поплелась на кухню варить кофе. Встала за полчаса до обычного времени. Но ничего не поделаешь. Сна ни в одном глазу. Мурзила поспешил за мной, пришлось поухаживать и за ним, накладывая ему в мисочку завтрак. Пока он ел, я убрала с плиты джезву и выждала, пока кофе слегка остынет. И… Одного горячего глоточка хватило, чтобы в мозги закралась крамольная мысль. А если попробовать изменить его судьбу? Ну этого, неизвестного, на моём листе который. Всего лишь… Всего лишь по памяти нарисовать снова его лицо, но уже жёсткой рукой залечить… то есть проигнорировать его этот страшный порез? Нарисовать просто лицо — без повреждения?

Я даже проснулась от этой мысли — сразу. До сих пор ничего подобного не делала. Я боялась тех рисунков до ужаса. До полуобморочного состояния на несколько дней вперёд и на бессонные ночи, потому что боялась, что рисованные лица будут сниться и сниться… И никогда в голову не приходило, что можно что-то поправить. Наверное… Наверное, я повзрослела, стала лучше соображать, несмотря на вчерашнюю панику?

Во всяком случае, сейчас… Я машинально взяла чашку и пошла в свою комнату, где начала усиленно думать, как бы эту задумку воплотить, пока лохматый парень не повзрослел. Усевшись на подоконник и отпивая горячий чёрный кофе, я смотрела на улицу… А ведь точно. Время-то ещё есть. Надо попробовать. Ведь никто мне не запрещает экспериментировать? И, может, парню дали шанс, приведя его ко мне? Пути судьбы неисповедимы.

Итак, надо определиться со временем. Руки, как говорится, чешутся начать прямо сейчас, но это нереально. До времени выхода на службу — всего ничего. А для кропотливой работы над таким рисунком надо хорошенько сосредоточиться. Ага. Сегодня понедельник. Папа скоро уйдёт на работу, но после того как уйду я. Неизвестно ещё, когда вернусь: день в нашей конторе ненормированный. Но, если есть идея, значит — можно использовать ночное время, когда ко мне никто из родителей не войдёт, а я не смогу отвлекаться на что-либо другое в боязни разбудить их. Полная сосредоточенность. Всё. Решила! Ночью и приступим!

Ох, как пришлось долго стоять перед шкафом с одеждой! В привычном — в том, в чём была на Арбате, на улицу уже не выйдёшь. Женька прав. Пришлось основательно порыться в старых вещах и с большой неохотой влезть в старое платье, которое уже совсем было собралась выбросить. Оттого и нашла с трудом, что вешалка с ним была задвинута в самую глубь шкафа. Там же и кофточку нашла. Посмотрела на себя в шкафно-дверное зеркало. Хм… А неплохо, между прочим, в платье выгляжу.

Уже перед выходом из дома пришлось отвлечься на звонок мобильника. Женька. Опять. Странно.

— Привет.

— Привет. Во сколько выходишь?

— Сейчас.

— Подожди немного — я подъеду к дому, буду ждать у остановки.

— … Зачем? — обалдев от неожиданности, спросила я.

— До работы подвезу. На всякий случай.

— Да я сама могу… Ой, а тебе сегодня в университет не надо?

— Алён, сегодня первое. В универе что сегодня? Правильно — общий сбор. Мне это надо? Расписание я и завтра могу посмотреть. Да и подъезжаю я уже. Выходи. Ждать не люблю.

И отключился. А я в совершенном ошалении посмотрела на замолкшую трубку. А-а… Ну… Ещё и командует. Да он никогда не обращал внимания!.. Нет, я понимаю, что Женя — человек занятой и творческий. Но с ним никогда не было такой дружбы, чтобы он захотел мне помочь! Он мне сочувствовал, как и остальные, посвящённые в мою тайну, но и только! Всегда держался отстранённо… И вдруг… Что это с ним? Или первого числа не знает, как день провести?

Не хочу думать о его подспудных мотивах — Господи, я уже как следователь заговорила!

— Мама, я пошла!

— Алёна, во сколько сегодня будешь? Тётя Лида нас приглашает на день рождения.

— Мама, ты же знаешь, что у меня день зависит от заказов!

— Ну, тогда позвонишь, если что.

— Ага. Пока.

— Счастливо, дочь, — привычно церемонно сказала мама, закрывая за мной дверь.

Одно к одному. Сегодня вечером я буду одна в квартире. Можно будет заняться воплощением утренней идеи… Сбегая по лестнице, я начала планировать день до вечера, а потом плюнула на это безнадёжное при моей работе занятие и стала думать про Женьку и про то, с чего бы это ему приезжать за мной. Про это интересней.

Женя ждал меня не в машине, а около. Но не потому, что такой галантный. Насколько я успела изучить его по Новому Арбату, плевать он хотел на условности. Вёл себя обычно так, как ему удобней. Но мне нетрудно догадаться, почему он вышел. В нашем переулке, выводящем к остановке, очень интересно смотреть на соседний дом именно сейчас, что Женя и делал: дело в том, что с севера набежали очень тёмные тучи, а с запада сильно и даже мощно светило солнце — и контраст этих двух состояний был так тревожен и красив, что наверняка сердце художника не выдержало. Вот Женя и любовался на освещённый солнцем дом, за которым громоздились почти чёрные тучи.