Осень в Шотландии - [53]

– Тогда почему ты бродишь по коридорам Балфурина в этот час?

– Не мог заснуть.

– Уверена, тебе не дает спать больная совесть.

– Несомненно. – Сама того не зная, Шарлотта была недалека от истины. – Ты собиралась прогнать меня с помощью этого палаша?

– Или отрубить им кое-какую часть твоего тела, – сердито сказала она, удерживая оружие возле бедра.

– Ты очень кровожадная женщина, Шарлотта.

– Когда женщину бросают, в душе ее возникают разные чувства.

Шарлотта с палашом выглядела очень забавно. Неужели она не понимает, что, не имея сил оторвать его от пола, она едва ли сумела бы воспользоваться им по назначению?

Диксон приблизился на шаг и, не успела она отстраниться, поцеловал ее.

Разумеется, не следовало этого делать. Но она выглядела такой трогательной и беззащитной, несмотря на свое грозное оружие.

У нее были невероятно мягкие губы. Поцелуй сделался глубже. Свободной рукой Диксон обнял ее за правое плечо, услышал, как упал, стукнувшись о пол, палаш, почувствовал, что ее рука обвивает его шею. Ободренный ее реакцией, он придвинулся еще ближе. Шарлотта приоткрыла губы, издав при этом слабый, почти жалобный звук.

Диксон никогда так остро не чувствовал, насколько хрупкой может быть женщина. Она буквально дрожала в его руках. Ему хотелось окутать ее своими объятиями, прошептать что-нибудь нежное, успокаивающее, что прогонит ее страхи. Но тогда надо было прервать поцелуй, а Диксон не мог этого сделать.

– Очень глупо, – тяжело дыша, прошептала она, когда поцелуй наконец прервался. Сам Диксон тоже дышал с трудом.

– Конечно, глупо. – Все его пребывание в Балфурине было цепью сплошных глупостей, не говоря уж о поцелуях в темном коридоре с женой кузена.

Шарлотта стояла на цыпочках, обнимая его за шею. Диксону хотелось предупредить ее, что опасность больше, чем она себе представляет. Он уже лишился чести. Притворяясь Джорджем, он попрал собственное чувство приличия. А теперь задавался вопросами, которые не должны приходить ему в голову: насколько ухудшится положение, если он заманит ее в свою постель?

Искушение велико.

Тяжело дыша, он прижался лбом к ее лбу и даже не пытался скрыть, как она на него действует.

– Шарлотта, – пробормотал Диксон. Недосказанными остались другие слова: «Забудь об этом мгновении. Забудь, что я тебя целовал».

Он страдал от того, как поступил с нею Джордж. Сильно страдал. Презирал кузена. Хотел утешить ее, дать ей понять, насколько она желанна, насколько прекрасна и умна, Но поцеловал он ее по другой причине.

Шарлотта с первого взгляда поразила его в самое сердце. Он хотел ее, стоя в большом зале и наблюдая, как она приветствует гостей Балфурина. Хотел, когда она шла по залу с искаженным от гнева лицом. Хотел за завтраком, когда она принудила его терпеть общество двух сотен не в меру зорких девчонок. Когда выручал ее после бури.

Не было ни минуты, когда желание оставило бы его.

Шарлотта отстранилась, прижала пальцы к губам и широко распахнутыми глазами взглянула ему в лицо. Как будто ее поцеловали впервые в жизни.

Диксону хотелось снова поцеловать ее и показать, как это может быть. Поцеловать глубоким, агрессивным поцелуем, от которого пропадают все мысли и немеют чувства. Если она останется, он так и сделает. И не остановится на одном поцелуе.

Она одна могла остановить его.

– Почему ты сюда приехал? – вдруг спросила Шарлотта. – Зачем вернулся?

Не такого вопроса он ждал, а на этот не знал ответа.

Шарлотта отвела взгляд, обхватила себя руками, потом принялась перебирать пуговицы на халате и теребить кончик пояса.

– Чтобы возместить ущерб. – В каком-то смысле это было правдой.

Страх Шарлотты не исчез, но она не уходила, а стояла перед ним, смелая и неустрашимая. Такой скорее всего она и была пять лет назад.

Диксону отчаянно хотелось еще раз поцеловать ее, дотронуться до нее и, конечно, утешить. Вместо этого он наклонился и поднял палаш.

– Отнести его на место? – хладнокровным тоном спросил он.

– Я держу его в спальне.

Диксон бросил на нее изумленный взгляд.

– Я ведь целый год жила здесь только со слугами.

– И была их защитницей? – спросил он.

– Других-то не было.

Диксон легко подхватил палаш, решив воздержаться от дальнейших расспросов. За все, что у нее теперь есть, Шарлотте не в пример Джорджу пришлось заплатить лишениями и немалыми жертвами. Диксон не желал кузену ничего дурного, но хотел одного – чтобы тот держался подальше от Балфурина. Пусть Шарлотте плохо без мужа, но хуже этого могло быть только одно – снова посадить Джорджа себе на шею.

Шарлотта развернулась и пошла по коридору. Очень неразумно было смотреть ей вслед, ибо шла Шарлотта с такой грацией, что Диксон не мог оторвать взгляда от ее бедер. Тело женщины скрывали всего два слоя одежды – ночная сорочка и халат, оба из весьма прозрачной ткани, которая не могла уберечь ее ни от сквозняка, ни от его взгляда.

Воплощение приличия – директриса школы молодых леди «Каледония» – шествовала по коридорам Балфурина босиком. Диксон не мог сдержать улыбки при этом открытии.

Он последовал за Шарлоттой с палашом в руке. Казалось, они слишком быстро дошли до ее покоев. Шарлотта взглянула на его дверь, потом на самого Диксона.