Осень в Шотландии - [3]

Ни единый слуга не вышел на шум экипажа. Отец крикнул:

– Есть здесь кто-нибудь?

Кучер нагнулся с облучка и спросил:

– Может, послать лакея, чтобы поискал кого-нибудь, сэр?

– Отличная мысль, Джон. Давай.

Кучер кивнул, концом хлыста указал на одного из лакеев, тот спрыгнул с запяток и направился к задней стене замка, а минут через десять уже возвращался в обществе сгорбленного старика.

– Его зовут Джеффри, сэр Он один из немногих оставшихся в Балфурине слуг, – объяснил лакей, приблизившись к карете.

– Я стар, но еще могу сам за себя говорить, – проворчал Джеффри, с неудовольствием глядя на лакея, потом обернулся к отцу Шарлотты, но не сделал попытки поприветствовать гостей Балфуркна. – И кто же вы есть? – спросил наконец Джеффри.

Отец Шарлотты выпрямил спину и нахмурился:

– Милейший, мы ищем Джорджа Маккиннона, графа Марна. Будь добр, сообщи ему, что приехала его жена и ее родственники.

– Отчего вы думаете, что он здесь? – спросил Джеффри. – Он сбежал, оставив нас подыхать с голоду, и ни разу не оглянулся. Женился, говорите? – Он прищурился и посмотрел на Шарлотту, которая, оробев, на шаг отступила. Выражение на лице старика не оставляло сомнений в том, как он относится к Джорджу и к ней самой.

– И что теперь? – спросила мать. – Мы впустую проделали такой долгий путь.

– Дурацкая мысль, Дженнифер, – отвечал отец, хмуро взглянув на Шарлотту. – Мы здесь переночуем, а потом вернемся в Англию. Конечно, если в этой дыре найдется для нас приют.

Внезапно дверь на ржавых петлях заскрипела и немного приоткрылась внутрь. Появилось нечто темное, затем показалось лицо, морщинистое, землистое, увенчанное клоком седых волос.

– Кто вы будете? – спросила старуха.

– Найджел Хавершем, моя жена Дженнифер и наша дочь графиня Марн.

Старуха продолжала держаться сморщенной рукой за дверь. Неужели она оставалась единственной обитательницей Балфурина?

– Будьте добры, мадам, пропустите нас внутрь. Нам нужен приют на одну ночь.

– Стало быть, он женился? К тому же на англичанке? – Старуха покачала головой. – И я дожила до такого позора! – Она прищурилась блеклыми глазами на солнце. – А даже если и так, откуда мне знать, что вы те, за кого себя выдаете? Я не видела графа с самой весны, когда он явился, чтобы вынуть витраж из окна часовни и отвезти его в Эдинбург. – И она крепче вцепилась в дверь.

– Насколько я понимаю, Джордж отсутствует, – начал Хавершем, но старуха его перебила:

– Сказал мне, что получит хорошую цену от тех, кто строит красивые новые дома. Я бы не позволила забрать окно. Его отец перевернулся бы в гробу. Это окно было в замке Балфурин еще до того, как я появилась на свет.

– Дорогая леди, мне нет дела до ваших окон, – с раздражением проговорил отец Шарлотты. – Дайте пройти!

Старуха обиделась на его тон, подобралась и мрачно взглянула на приезжего:

– Сэр, я Нэн Макферсон. Я прожила на этой земле восемьдесят семь лет. Слишком много я прожила, чтобы теперь пугаться даже такого грубого англичанина, как вы, сэр. Мне не сообщали о вашем приезде. Убирайтесь прочь!

И она попыталась закрыть дверь, но отец Шарлотты не собирался допустить ничего подобного.

Мать сделала шаг вперед и положила руку на плечо отца.

– Найджел, дорогой, позволь мне. В конце концов, это дело семейное. – И она улыбнулась старухе так, словно они были сообщницами.

Шарлотта узнала этот прием, он был ей известен всю жизнь. У Нэн не было никаких шансов устоять против настойчивости ее матери.

– Мы знаем, Нэн, что Джордж ничего вам не сообщал. Но мы так устали, и, похоже, собирается дождь. Неужели вы откажете нам в ночлеге под крышей, в настоящей кровати?

Нэн отступила, дверь приоткрылась еще на дюйм.

– Крыша течет, а у меня давно нет сил самой проветривать постели.

– С нами два лакея. Они помогут все приготовить. – Мать улыбнулась, а дверь открылась еще немного шире.

– Я не желаю стоять здесь как нищий, – некстати вмешался отец.

Человек он был добродушный, но, будучи в раздражении, часто впадал в настоящую ярость, а это путешествие лишило его душевного равновесия. Протиснувшись мимо Нэн, он сделал знак жене.

– Будь я проклят, если позволю обращаться с собой, как с бродягой, у дверей моего собственного зятя!

Шарлотта обернулась и еще раз окинула взглядом двор. Повторный осмотр не изменил первого впечатления.

– Пойдем, Шарлотта!

К ночи им удалось подкрепиться чем-то похожим на тушеное мясо и хлебом, настолько черствым, что он напоминал кирпичи Балфурина. Родители заняли смежные комнаты хозяина, а Шарлотту поместили в меньшую по размеру спальню с противоположной стороны холла.

Она стояла у окна с открытыми ставнями и смотрела в ночь.

Непроглядная тьма окутывала холмы. Над ними, в черном небе, ярко сверкали тысячи звезд. Тихая ночь. Лишь слабое дуновение прохладного ветра касалось щеки девушки.

Зимой в замке, должно быть, холодно. В Шотландии огонь в каждой комнате вовсе не роскошь, а простая необходимость. Но и тут можно создать тепло и красоту. Несколько растений во дворе, фруктовый сад… Прошли те времена, когда главным делом была защита. Здесь все нуждается в переменах и, разумеется, в уборке. Вставить оконные стекла, смахнуть пыль, кое-что починить – и Бал фурии предстанет таким, каким был в прежние времена – владением гордого графа, величественным замком, стоящим на страже Шотландских гор.