Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости - [20]

Михаил с Андреем не успели даже усесться на лабораторные стулья (других в лаборатории не нашлось), как дверь открылась и вошел высокий худощавый брюнет с красивым, как сказали бы авторы книг с участием аристократов, породистым, лицом и бросающейся в глаза эталонной осанкой.

— Вы к кому, товарищи? Из университета? Мы же договаривались после одиннадцати.

— Мы к Вам, Владимир Александрович, — сказал мгновенно узнавший молодую версию портрета с кафедры биохимии Андрей. — Вы знаете, у нас с коллегой возник научный спор, он утверждает, что в цикле Кребса выделяется тридцать молекул АТФ, а я — что тридцать две.

— Вы оба правы. Обычно тридцать две, но при некоторых условиях может и тридцать. Постойте, вы кто? Зачем вам цикл трикарбоновых кислот? — мужчина посмотрел на разошедшегося Андрея несколько обескураженно.

Андрей же, казалось, с удовольствием вспоминал молодость и кафедру биохимии, попившую у него, как и у всякого студента-медика, много крови.

— А Вы студентам рассказали уже про «Целый Ананас И Кусочек Суфле Сегодня Фактически Мой Обед» [2]? Очень помогает запомнить последовательность реакций. Мне точно помогло, видите, до сих пор помню, а ведь сколько лет прошло.

— Сколько? Кребс описал цикл трикарбоновых кислот пять лет назад всего, студентам мы еще не читаем лекцию об этом, — профессор отвечал уже несколько раздраженно. — Если у вас всё, покиньте лабораторию.

— Владимир Александрович, Вы простите моего коллегу, — вмешался Михаил, — он от волнения несколько неудачно начал разговор. Мы, уважаемый профессор, пришли, чтобы поговорить о вещах более серьезных, чем студенческие считалки. Вы же знаете, чем сейчас занимается Зинаида Виссарионовна? [3]

— Да, знаю. А вы микробиологи?

— Да не в том дело, микробиологи мы или нет. Речь, товарищ Энгельгардт, о том, что как раз в этой области у нас есть сведения намного более важные чем процесс получения пенициллина.

— Это шутка такая? Весьма глупая, скажу вам. Уходите, мне работать надо, — профессор показал на дверь.

Дверь в тот же миг открылась и в нее вбежала Даша.

— Ой, а Вы здесь, Владимир Александрович? Я как раз Вас искала, — сказала она, поправляя халат.

— Даша, дайте нам с Владимиром Александровичем поговорить. Пожалуйста, — сказал Михаил, жестами подкрепляя свою просьбу.

— Так это Дарья Андреевна вас привела? Ах, точно, я же видел вас вчера вместе, когда она приходила.

— Я продолжу, товарищ Энгельгардт. Андрей, доставай, — Михаил кивнул Андрею, уже запустившему руку в недра рюкзака.

— Смотрите, Владимир Александрович, вот какая штука у нас есть, — Михаил открыл книгу.

— Хотите почитать мне Марка Твена? Вряд ли там есть про пенициллин.

— Как раз в этой книге есть, и не только про пенициллин. Сюда смотрите. По-английски читаете?

— Да, конечно.

— Читайте, — и Михаил показал ему открытую книгу.

— Sheehan, John C.; Henery-Logan, Kenneth R. The Total Synthesis of Penicillin V, Journal of the American Chemical Society, 1959. — прочитал заголовок Энгельгардт. — Что это? Я знаю этот журнал, там не публиковали такую статью.

— На дату еще раз посмотрите.

— Одна тысяча девятьсот пятьдесят девять. Не может быть. Это мистификация? Что это за бумага такая? Куда делась страница со статьей? — спросил Энгельгардт, когда Михаил пролистал статью на следующую страницу.

— Никуда не делась, Владимир Александрович, и у Вас будет еще возможность прочитать эту и тысячи других статей. Как это ни пошло звучит, но мы с коллегой из будущего и хотим предложить свою помощь. Да, я понимаю, это не совсем Ваш профиль, но надеюсь, что и эту проблему мы совместными усилиями решим.

— Гм, это несколько неожиданно. Как в романе Беляева [4] каком-нибудь.

— Мы не из романа Беляева, мы живые. Давайте, профессор, выйдем, прогуляемся в Нескучный сад через дорогу, там и постараемся удовлетворить Ваше любопытство.

— Хорошо, я сейчас только предупрежу...

— Жене не надо пока говорить, Владимир Александрович, — попросил Михаил.

— Нет, конечно же, я предупрежу только, что меня не будет на месте какое-то время.

На скамейке в Нескучном саду, где, кроме них, в это время никто не гулял, Энгельгардт сначала прочитал ту самую статью про синтез пенициллина, потом Михаил показал ему статью про Франклин, Уотсона и Крика [5] и последним ударом оказалась статья самого профессора, датированная шестьдесят четвертым годом.

— Это я? Про молекулярную биологию? — спросил он, удивленно глядя на еще не написанные им строки.

— Вы создадите институт молекулярной биологии. Так что да, это Вы, — сказал Андрей.

— Послушайте, это же всё, — Энгельгардт потряс книгой, — это же...

— Пожизненное заключение для всех, кто об этом знает, — закончил за него Михаил. — Поэтому надо действовать предельно осторожно. Будем давать информацию по кусочку, чтобы никто не заподозрил. Количество посвященных — минимально. Подумайте сами, кому можно доверить?

— Алексей Николаевич [6], он директор института, мой учитель, ему я как себе верю. Милица — да, не скажу, так догадается, только хуже получится. Опарин? Нет, он ненадежен, не стоит. Сашу бы, Баева [7], да где он теперь, так и не смогли найти, — размышлял вслух Владимир Александрович. — Как же не вовремя всё, и институт к эвакуации готовят, это же сколько времени потеряется.