Осень Мендосы - [13]

Установил видеокамеры, да? Наслаждался слезами наивной девочки, которая приходит рыдать у саркофага? Ну, Мендоса, держись. Порву я тебе один из шаблонов. Так, кажется, у вас выражаются. Хотя охотно порвал бы табло. Вот так у вас точно выражаются. Одичал я тут немного…

Ну что ж, приступим. Какова месть, таково и возмездие.

Аяр весело усмехнулся.

Он ещё раз оглядел подвал. Прыгая через несколько ступенек, взлетел по лестнице в холл первого этажа, выбежал из дома, пронёсся через сад и выскочил за ворота. Девочка не проснётся до его возвращения, но всё равно надо спешить. Чтобы кто-нибудь не помешал.

Остановившись на аллее, он отправил сигнал с браслета-инфора, вызывая свой гравимобиль. Машина прибыла на автопилоте через пару минут.

Когда Аяр стартовал, началась буря. Мчаться сквозь вихри и клубящиеся тучи – очень весело, он любил так летать. Стихия бушевала совсем близко, за тонким, прозрачным металлопластиком кабины. Ураган был созвучен Аяру и вообще, и особенно – сейчас.

Дома тайрианин в темпе занялся подготовкой.

Небольшая пластическая операция, и он стал временно похож на тот портрет. Хорошо, что волосы перекрашивать и наращивать не пришлось.

Грим-«мумия». Баллон со светящимся газом. Праздничная гирлянда. Прихватив эти вещи с собой, наблюдатель вернулся в особняк Мендосы.

Спустился в подвал. Вырубил ненадолго камеры, да так, чтобы ложный сигнал поступал туда же, куда и раньше. Тщательно осмотрел сцену для будущего действа. Кадна кладёт цветы вот на это место, значит, лампочку сюда и по всему периметру саркофага. Мумию сжечь бластером, чтоб и следа не осталось, комбинезон спрятать, древние лохмотья нацепить на себя. Тьфу ты, гадость какая – не трухлявая тряпка, разумеется…

В спальне наверху всплеск ауры, девочка проснулась. Скорее.

Пристроить капсулу с газом, лечь в гроб, закрыть за собой крышку.

Видео-камеры включились снова.

Кадна пришла.

16.

Всю ночь бушевал ветер.

Деревья гнулись до земли, по дорожкам парка неслись отломленные ветки, листья, пучки травы. Потоки воды заливали светящиеся плиты, хлестали по скамейкам и прутьям ограды.

Но всё это происходило там, снаружи, вне защитного купола. До особняка Мендосы стихия добраться не могла.

Мама рассказывала, что Чирринеш тихой сапой захватили экологисты, давно, во время первой волны земной колонизации. С тех пор управление климатом – для любой другой планеты, кроме этой, и естественные ураганы тут – обычное дело…

Под утро буря стихла.

Неожиданно между туч выглянуло солнце, и мир занавесила портьера из хрустального, светящегося бисера. Засверкала мокрая железная ограда, заискрилась тёмная густая трава, засияло всё вокруг. И, словно в ответ, что-то не очень уверенно засветилось в душе у Кадны. Наверное, надежда.

Странно. На что можно надеяться теперь? Ей, которая потеряла всё… Словно кто-то ультимативно взял и распахнул дверь души, которую она тщательно запирала. И впустил в беспросветную тьму немного солнца.

Девушка побрела за цветами, машинально, уже привычно. Искала долго, и букет получился жалким, растрёпанным – все клумбы сильно побило ночным свирепым дождём.

Вернулась. Спустилась в подвал. Спихнула на пол предыдущую увядшую охапку, возложила новую. Возложила небрежно, и мокрый букет под собственной тяжестью пополз вниз. Она подхватила его, положила обратно.

Цветы засияли в полумраке, что-то просвечивало сквозь полупрозрачные лепестки. Кадна вздрогнула, схватила букет, ошеломлённо уставилась на край каменного короба. В изгибе одного из гранитных завитков мигала лампочка. И тут же, одна за другой, засверкали крошечные лампочки по всему периметру ставшего вдруг нарядным саркофага.

Бешено заколотилось сердце. Кадна замерла.

Прозрачная крышка затуманилась, саркофаг внутри стремительно заполнял светящийся газ, скрывая иссохшее тело.

Кадна забыла, как дышать, и вспомнила об этом только тогда, когда заболела грудь и сердце начало пропускать удары. Ноги не держали, девушка шаталась, почти теряя сознание. На её глазах происходило невероятное.

Газ клубился под толстым стеклом, никак не желая рассеиваться. Ей не терпелось увидеть, что происходит там, внутри. Она боялась приблизиться, чтобы ненароком не выключить чудо неосторожным прикосновением.

Стены подвала, и без того тёмные, стали быстро чернеть, в ушах возник тонкий, словно комариный, звон. Кадна потрясла головой, а когда это не помогло, инстинктивно села на пол. Тьма перед глазами рассеялась.

Девушка подождала немного, поднялась на трясущиеся ноги и подошла к саркофагу.

Светящийся газ исчез. И стало видно, что под прозрачной крышкой лежит уже не древний иссохший труп, а живой человек. Молодой красивый мужчина. Кожа разгладилась, под ней проступали налитые соками жизни, пропорционально развитые мышцы. Глаза мужчины были закрыты, грудь тихо и мерно вздымалась, он спал.

Крышка откроется, когда придёт время? Или он откроет её сам? Или ему надо помочь? Кадна готова была царапать толстое стекло, обдирая ногти, но сомневалась, не повредит ли тем самым ожившему.