Осень - [14]

– Потанцуй со мной, как с ним.

– О, нет, Пьер, нам не нужно повторять то, что было, – заупрямилась она. – Давай придумаем новый танец. Новый…

– Давай, – улыбнулся он. – Только вначале съешь лепешку, чтобы у тебя были силы.

Лепешка показалась Федоре невероятно вкусной. Она не заметила, как съела все до последней крошки. Пьер протянул ей свою половину. Но она отказалась.

– Спасибо за заботу, Пьер, но мне не следует забирать то, что принадлежит тебе, – сказала она. – Если ты не голоден, спрячь свою половину. Она пригодится тебе потом.

– Она пригодится мне чуть позже, – сказал он, пряча лепешку.

Он снова набросил шарф на плечи Федоры и запел:

– Я хочу танцевать с тобой

Этот танец, что нам завещан.

Я хочу подарить тебе

Дар, который тебе обещан…

Федора закрыла глаза, закружилась, запела вместе с ним. Ей показалось, что они поднялись над землей. Она открыла глаза, испугалась той высоты, на которую они поднялись, прижалась к Пьеру, почувствовала, как стремительно они полетели вниз, как коснулись земли, как соскользнул с ее плеч шарф и тело окаменело.

– Зачем ты дотронулась до меня? – зазвучал грозный голос властелина. – Зачем?

Федора попятилась, споткнулась о корягу, упала, уставилась на бледное бескровное лицо хозяина замка теней.

– Ты все испортила. Ты… – он развернулся, пошел прочь.

– Пьер, прости, прости, – простонала Федора. – Я испугалась. Я… – она вскочила с земли, одернула юбку. – Пьер, не уходи…

Властелин остановился, спросил не оборачиваясь:

– Ты его любишь?

– Кого?

– Пьера, – ответил он, повернувшись в пол-оборота.

– Пьер – ребенок, я отношусь к нему, как к брату, – ответила Федора.

– А ко мне? Ко мне, – он повернулся к ней лицом. Глаза горят, щеки пылают, губы дрожат.

– Вы – повелитель, властелин достойный почтения, – сказала она, смутившись.

– А смогла бы ты полюбить меня? – он шагнул вперед.

– Не знаю, – ответила она, почувствовав холод во всем теле.

Властелин швырнул ей в лицо шарф, крикнул:

– Убирайся вон из моего леса! Вон…

Он исчез. А Федора закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Неподалеку ухнул филин. Она подняла голову, посмотрела на него, проговорила:

– Ах, как все это жестоко… – вытерла слезы, пошла вдоль кромки леса.

Ей нужно было поторопиться, чтобы попасть в город до заката солнца. Федора ускорила шаг и столкнулась с громадным мужиком.

– Вот ты, птичка, и попалась, – воскликнул он, схватив Федору за руку. – Давненько мы тебя поджидаем.

– Зачем я вам? – она попыталась высвободиться, но хватка у мужика была крепкой.

– Зачем я вам? – передразнил он ее, хохотнул. – Строит из себя овечку невинную, а всем давно известно, кто ты есть на самом деле.

Подошли еще несколько таких же дюжих мужиков.

– Что, воровка, попалась? – рявкнул один из них. – Вяжите ее, чтобы не сбежала.

Федора закусила губы, чтобы не расплакаться от боли и обиды. В сущности, мужики были правы, она – воровка. Она утащила камни у ювелира, а до этого несколько раз брала бусы у модистки, таскала булки у пекаря и молоко у молочницы. Она знала, что рано или поздно ей придется за все ответить. Выходит, это время настало.

Обидно, что мужики слишком грубы с ней, но, наверно, они не могут по-другому. Грубость – их главное преимущество. Они бахвалятся друг перед другом, потому что им неведомы такие чувства, как нежность, доброта, любовь.

Федора смотрит на злые некрасивые лица мужиков и жалеет этих людей, лишенных сострадания. Она старается не слушать их бранную речь, старается ни о чем не думать. Она понимает, что ее везут в город, чтобы публично наказать за воровство. Таков приказ градоправителя, о котором, как и о властелине замка теней, ходят противоречивые слухи. Кто-то говорит, что он мудрый, справедливый человек, кто-то считает его злодеем, иные же уверяют, что он продал душу дьяволу за тридцать серебряников. Так ли это, Федоре предстоит узнать.

– Приехали, – сказал возница. Посмотрел на Федору, захохотал, увидев слезы на ее глазах. – Неча мокроту разводить, девка. Раньше думать надо было. Теперя – поздно.

– Привяжите ее к позорному столбу, чтобы все видели, как с ворами велено расправляться, – приказал тот мужик, который схватил Федору. По-видимому, он был у них главным.

– Я бы ее заставил на горячих углях плясать, – пробурчал другой.

– Твое желание никого не волнует, – одернул его главный. – У нас хозяин есть, который приказы отдает. Наше дело их выполнять и не рассуждать. Ясно?

– Так ведь хозяин велел ее поймать и в замок привезти, а ты говоришь, чтобы мы ее к столбу вязали, – огрызнулся разговорчивый мужик.

Распахнулись ворота замка, из них вышел высоченный человек, одетый в странный наряд.

– Она, – сказал верзила и, подхватив Федору на руки, понес в замок.

Двери замка захлопнулись. Мужики, поймавшие Федору, получили вознаграждение и отправились восвояси.

Верзила поставил Федору на пол, развязал руки, сказал:

– Не вздумай бежать, убью на месте. Мы из-за тебя покоя и сна лишились. Весь город тебя разыскивал. Думали, уж, сгинула ты. А ты от нас в другом городе хотела скрыться. Не хорошо. Что молчишь?

– Да мне сказать-то нечего, – проговорила Федора. – Я понять не могу, в чем вы меня обвиняете, зачем ищите.