Осень будет - [15]

— Так теперь попытаюсь попасть.

Он нисколько не волновался, промахнется он или попадет, ему незачем было доказывать Але свою меткость, Генка просто показывал как стреляет его ружье.

Впервые он делал это с удовольствием, одному стрелять скучно, а соревноваться в меткости он не любил, невольно приходило волнение, а с ним и азарт. Даже если он сейчас промахнется, то Аля не будет ни насмехаться, ни ругать его. Раздался несильный хлопок и банка, дернувшись, упала со скамейки.

— Надо же, попал, — удивился Генка, — обычно я неважно стреляю.

— Молодец, спасибо что показал, — поблагодарила Аля, — а ты не боишься с балкона стрелять? Тут конечно никто не ходит, но вдруг все же попадешь в случайного прохожего?

— Я отсюда в первый раз стреляю, — признался Генка, — но если случайно и попаду в человека, то это не страшно. Мое ружье слабенькое, видела, банка свалилась, но если спуститься и подобрать ее, то увидишь, что пулька стенку не пробила. Открытую кожу в упор не пробивает, а уж с нескольких метров даже синяка не останется.

— Но все-таки это опасно, — не соглашалась Аля, — ты больше так не стреляй.

— Хорошо, — пожал плечами Генка, — я же говорю, что почти из духовушки не стреляю.

Аля улыбнулась.

— Ну мне домой пора, а то сейчас твоя бабушка позовет нас обедать, это займет много времени, а меня мама ждет, еще беспокоиться будет, — начала прощаться она.

— Ладно, иди если тебе пора, а после обеда ты погулять выйдешь? спросил Генка.

— Вряд ли, — медленно покачала головой Аля, — отец сегодня вернулся, надо ему помочь вещи разложить, а то мама все в чулан запихивает, и потом они найти ничего не могут.

Она босиком пошла по направлению к двери, но Генка остановил ее:

— Погоди я тебе носки и туфли принесу!

— Не надо, — небрежно махнула рукой Аля, выходя на лестницу вниз, — я так.

Она легко сбежала по ступенькам и Генка в очередной раз удивился плавности и пластичности ее движений. Аля пошла в прихожую и там, не включая света быстро нашла свои носочки и туфли. Когда Генка спустился вслед за ней и зажег свет, то она стояла перед ним полностью готовая к обратной дороге.

— Слушай, а как мне тебя называть? — вдруг словно спохватившись произнесла она.

— Ну, Генкой, лучше всего будет, — раздумывая, он непроизвольно почесал лоб, — вот только уменьшительных имен типа Геночки или Генули лучше не надо, издевательством отдает. Бабка меня так конечно называет, но она старая, привыкла. Спорить или поправлять ее бесполезно.

— Нет, ты не понял, разве ты никогда не хотел иметь имя, которое тебе не дали при рождении другие, а такое, которое ты выбрал бы сам? — возразила Аля.

— Нет, — твердо ответил Генка, — мое имя есть мое имя, кличек или чего-то другого мне не надо. Ну что толку, если я Экскалибуром назовусь, или как эти толкиенисты с деревянными мечами себя называют, когда в фэнтези играют?

— Они тоже спасаются от пустоты, — напомнила Аля.

— Может быть, — пожал плечами Генка, — но это все иллюзии. Быть в них приятно и комфортно, но когда они рассеиваются, а рано или поздно они обязательно рассеиваются, тогда — страшно. Но как ты меня будешь называть мне все равно. Как говориться хоть горшком назови, лишь в печь не ставь.

— А ты бы как меня назвал? Всего одним словом? Какие я у тебя вызываю ассоциации? — Аля с неподдельным интересом смотрела на него. Генка медленно оглядел ее с ног до головы и наконец серьезно произнес:

— Осень, — и быстро добавил, словно оправдываясь, — ты только не подумай, что я смеюсь или дурачусь.

— Я этого и не подумала, — Аля замолчала, раздумывая над словами Генки и наконец медленно произнесла, — осень — это подведение итогов.

— Скорее зима, — не согласился Генка.

— Нет, — Аля отрицательно покачала головой, — зима это спячка, время мертвых.

Время пустоты. Ладно я тебе потом это расскажу, ты понятливый, все на лету схватываешь, а главное чувствуешь. Ну, до завтра.

Она толкнула входную дверь и вышла на крыльцо.

— Пока, — попрощался в ответ Генка, он понимал, что от предложения проводить ее до дома она откажется, — завтра за тобой зайти или как?

— Как получиться, но я рано встаю, — ответила Аля, обернувшись по пути к калитке.

Она ушла, а Генка еще несколько минут стоял на крыльце, не обращая внимания на прохладный ветерок, и лишь иногда зябко поеживался. Он смотрел то на калитку за которой скрылась Аля, то на сад перед домом. Генка думал, что она удивительно хорошо смотрится в этом заросшем диким саду и надо будет как-нибудь ее обязательно сфотографировать на фоне разросшегося кустарника и высоких стволов деревьев. Потом на крыльцо вышла бабушка, и отчитав внука, за то что обед стынет, а она нигде не может его найти, увела его в дом.

Поев Генка не стал валяться как обычно на диване. Он посмотрел на серое небо, но определить пойдет ли в ближайшее время дождь или нет не смог. Над ним простиралась ровная серая пелена откуда в любой момент мог начать моросить противный холодный дождик. «Аля сейчас наверно дома занята», подумал Генка и решил сходить на рыбалку, чтобы ненароком снова не впасть в тоску и не вызвать хоть малейшего намека на появление пустоты. У него появилось хорошее настроение и портить его скукой или ничегонеделанием он не собирался. Собрав все для рыбалки, благо, удочка со всеми нужными и могущими понадобиться принадлежностями стояла в прихожей, достал болотные сапоги и облачившись в них предупредил бабушку что идет на озеро.