Осень Атлантиды - [54]
Эта сиреневая летняя ночь была дивно хороша, слышалось пение ночной птицы, веяло чем-то ароматным из сада, и приятно думалось о предстоящем путешествии (наконец!) к морю. Совершенно ни о чем не хотелось в такую прекрасную ночь беспокоиться. И то, что напридумывала о ней и о Климии расстроенная Рамичи, тоже как-то не волновало. Все-таки у Рамичи богатое воображение! Надо же было ей такое придумать: «Климии тебя любит». Чудачка! Это все оттого, что она любит Нэфетиса, поэтому и его брата оделила чувствами. Таллури улыбнулась. Это Климия-то!
Хорошо, что они помирились. Вот только ужасно жаль, что подруга так огорчилась и плакала из-за Нэфетиса. И Таллури, мысленно позвав на помощь белого дельфина Рра, стала думать о Нэфетисе, впрочем, точно не зная, что ему «сообщить». Может, он и сам догадается?
Через какое-то время медитацию прервал неясный шум из-за балюстрады: снаружи, по стене, цепляясь за тугие побеги винограда, кто-то карабкался. Было понятно, что лезут с предосторожностями, и также было понятно, что это не получается — лезущий шепотом поругивался себе под нос.
Через мгновение над перилами галереи появилась голова Нэфетиса.
— Ага! — тут же прошипела ему в лицо Таллури, и Нэфетис чуть не свалился. — Свидание! Так-так!
— Я… нет, Таллури, ты все не так поняла!
— Разве? — Таллури сдвинула брови.
— Да! Это я виноват, Рамичи ничего не знает. Она, ты знаешь, такая… Хорошая!
— Угу, — «Не слишком ли я мрачна?»
— Я уверяю тебя, она правда не знает. Какой я болван! Не знаю, что заставило меня вот так явиться. Я давно хотел ска— зать ей, да все не решался, что… Кое-что важное! А тут что-то позвало! Теперь ты станешь думать о ней дурно?
— О ней — нет.
— И правильно!
— Но мне хотелось бы быть уверенной в чистоте твоих намерений, — Таллури говорила старательно нелюбезно. Она не имела никакого права говорить с другом таким тоном, но ей очень хотелось отомстить за Рамичи, и она вовсю пользовалась замешательством Нэфетиса.
— О, уверяю тебя! Ничего такого!
— Хорошо. Я поняла: ты хотел лишь поговорить с Рамичи без помех. Днем вокруг полно людей и все такое. Верно?
— Именно так, Таллури!
— Ладно, — она смягчила голос, — Рамичи очень устала, она спит. Передать ей что-нибудь?
— Нет, — твердо ответил Нэфетис, — я уж сам.
— Завтра я улетаю, она пойдет провожать меня. Обещай сказать ей то, что так нужно вам обоим.
— Это заметно?
— Конечно. Всем, кроме вас, — она подумала и добавила честно: — И кроме меня. Наверное, вам пора объясниться. Обещаешь мне?
Нэфетис уже взял себя в руки и улыбался:
— Обещать тебе — это значило бы, что ты меня вынудила. А я сам хочу этого. Поэтому завтра скажу Рамичи, что люблю ее.
Он спустился на землю, и с земли из темноты раздался его веселый шепот:
— Таллури, ты замечательный друг! Но у меня есть подозрение, что кое-кто пытался проникнуть в мое сознание телепатемой. А впрочем, спасибо! — он негромко рассмеялся и ушел.
— На что ты так внимательно смотришь? — Климий, как всегда аккуратно, поднял латуфу в воздух.
— На Рамичи и Нэфетиса, — Таллури вглядывалась в удаляющиеся фигуры друзей, стоявших взявшись за руки.
— А-а, — проворчал Климий, — Нэфетис не давал мне спать всю ночь. Надел браслет с лотосами, нарвал цветов, все ходил из угла в угол, вздыхал и улыбался. Похоже, решился наконец. Все правильно. Это его путь, и я рад за него. Думаю, через год он женится.
— А ты? — слова вылетели помимо воли, и Таллури тут же о них пожалела.
Климий на секунду удивленно обернулся к ней, но промолчал.
— Извини, — виновато проговорила она, — у меня нет праздного любопытства, просто глупая привычка задавать вопросы. Я же понимаю — у вас с Нэфетисом разные пути. В отличие от брата, ты всегда хотел служения.
Климий ответил не сразу.
— Я еще ничего не решил, — сухо заметил он. И тут же перевел разговор на другое: — Ну что, как всегда — сначала круг над Городом?
— Конечно!
— Ладно. Только круг будет неполный: трасса к морю начинается не так далеко от Университета. И быстро: у меня много работы.
— Знаю — у тебя впереди четвертая ступень! После нее многое решается: служение или социум.
— После твоей третьей тоже многое решается.
— Постой, почему третьей? Я же еще на второй. Климий закатил глаза и потряс головой:
— Таллури, ты невозможным образом соединяешь в себе тончайшее проникновение в иную реальность и полное пренебрежение информацией и фактами первой реальности! Объясняю: за последнее время ты проглотила с фантастической скоростью практически все дисциплины второй ступени. Скоро нас с Нэфетисом догонишь! Не заметила? Летняя работа в «Акватисе», а также теория и практика «Ушедшего мира» — это то, что соединяет в себе работу одновременно в двух мирах, видимом и невидимом одновременно. А это уже, по сути, третья ступень. Уяснила?
— Уяснила! — кивнула Таллури, весело болтая ногами. — Здорово! А далеко лететь?
— Около двух часов. Только дальше ворот в резиденцию не пустят. В «Акватисе» машин не любят. Дальше пойдешь одна.
— И ты не проводишь меня?
— Зачем это? — Климий пожал плечами. — Господин Куэн-Ворк предупрежден о прибытии нового ученика, тебя то есть. К тому же вы уже знакомы, в представлении ты не нуждаешься. А у меня правда много дел.
Хорошо ли мы помним то, что было вчера? А месяц назад? Год назад? Достаточно ли ясно, подробно и связно мы могли бы изложить свою биографию лет, скажем, с пяти и – до сего дня? Что было бы, если бы мы помнили свои прошлые жизни так, как теперешнюю?Книга «Девочка по имени Зверёк» состоит из нескольких новелл, объединенных общей нитью повествования: это путь души, прошедшей ряд воплощений – в Древнем Египте, Риме второго века до н.э., Багдаде начала девятого века, Исландии конца десятого, Испании времен инквизиции и Японии начала семнадцатого века.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..
Каждый из нас хотя бы раза в жизни задавался вопросом – существует ли дружба между парнем и девушкой? Многие скажут, что это не возможно! Герои этой истории попробуют опровергнуть этот стереотип. Получиться ли у них – время покажет.
Хватит ли любви, чтобы спасти того, кто спасает другие жизни? Чесни жаждет оставить своё проблемное прошлое позади… Оставив отношения, наполненные жестокостью, Чесни Уорд жаждет большего, чем может предложить её маленький городок. В поисках способа сбежать и приключений, она присоединяется к армии, но когда прибывает на первое место работы в Англии, она встречает Зейна − сержанта, у которого имеются свои собственные секреты. Зейн думал, но ни одна женщина не заставит его захотеть осесть… Начальник персонала Зейн Томас, авиатор Войск Специального Назначения, пропустил своё сердце через мясорубку.
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.