Осада - [127]
— Да, — прохрипел тот.
Во рту у него пересохло, он сумел выдавить лишь одно слово.
— Тогда встань. Негоже патриарху валяться в пыли. Патриарху? — переспросил Геннадий, с великим трудом поднимаясь на ноги.
— Я слов на ветер не бросаю, — молвил султан и крикнул что-то по-турецки.
Тут же подбежал слуга с белой патриаршей митрой. Мехмед взял ее и собственноручно возложил на голову Геннадия.
— Объявляю тебя патриархом православной церкви.
— О великий султан, вы столь милосердны и щедры, — выговорил новоиспеченный патриарх, едва дыша от нечаянного счастья.
Отныне церковь в его руках, теперь он покончит с унией, вернет церковь в надлежащее состояние. Геннадий поднял скованные руки.
— Прошу вас, прикажите снять цепи — они так тяжелы…
— Цепи останутся, — ответил султан. — Я не доверяю человеку, способному продать свой город за белую шапку. Отведите его в церковь и удостоверьтесь, что он там и останется.
— Но, ваше величество…
— Благодари, что остался жив, — прервал его Мехмед. — Ты едва ли заслуживаешь жизни. Уведите его.
Турок дернул за цепь, поволок Геннадия.
— Прощай, патриарх, — бросил вдогонку Мехмед.
Лонго лежал в каюте «Ла Фортуны», страдая от лютой боли, терзавшей грудь при каждом вдохе. Два дня назад, едва они достигли Перы, Уильям немедленно пригласил врача, но вскоре стало ясно: медицина бессильна. Помочь генуэзцу могло только чудо.
Послышались шаги, в каюту вошел Уильям.
— Хорошие новости: время дозволенного грабежа истекло. Султан объявил, что теперь любой грабеж наказуем смертью. Кое-кто из торговцев Перы уже побывал в Константинополе и благополучно вернулся. Мне сообщили, что султан собственноручно обезглавил великого визиря, Халиля. Голова его посажена на пику и торчит в центре форума, купец сам ее видел.
— Значит, моя месть исполнилась, — прошептал раненый. — И вообразить не мог, что сам турецкий султан отомстит за моих родных.
Лонго закрыл глаза — вот же он, момент, о котором он столько мечтал. Но радости не пришло, успокоение не наступило. Лицо Халиля давно ушло из кошмаров, и смерть его ныне не значила ничего. К тому же у Лонго имелись другие, неотложные дела.
— Если грабеж окончился, нельзя терять времени. Уильям, подготовь корабль к отплытию, снимаемся немедленно.
Тот вышел, и вскоре по палубе затопали матросы, готовясь к отплытию. Но вдруг все снова затихло, куда быстрее, чем ожидал Лонго.
В дверях показалась разгневанная София.
— В чем дело? Я оставила тебя всего на минуту, и ты уже приказал отплывать?
— Выбора нет. Тебе слишком опасно здесь оставаться. Ты же знаешь, что стало со всеми родственниками императора, попавшими к туркам. Грабеж Константинополя закончился, и теперь они примутся за Перу.
— Но если мы отплывем, ты умрешь. Ты едва дышишь. Плавание в открытом море тебя добьет.
— София, я всяко умру. Я видел немало битв и могу распознать смертельную рану.
— Живи как хочешь и умирай как хочешь, но я не стану причиной твоей смерти. Мы никуда не плывем. Это решено.
В дверь каюты постучали.
— Кто там?
— Султан, — сообщил зашедший Уильям. — Он прибыл в порт Перы и направляется сюда.
Мехмед шагнул на чуть покачивавшуюся палубу «Ла Фортуны». Охрана уже всех обыскала, и моряки, разоруженные и окруженные янычарами, сбились в кучку на палубе. Среди команды обнаружилась прекрасная женщина с восхитительной фигурой и гладкой оливковой кожей. Султан задержал на ней взгляд, но, вздохнув, отвернулся — в конце концов, он явился сюда не за тем, чтобы глазеть на итальянок.
— Где Джустиниани, защитник Константинополя?
Сухощавый и невысокий молодой моряк выступил из толпы.
— Чего вы хотите? Убить его, обездвиженного и бессильного?
— Если бы я хотел его убить, он был бы уже мертв, — ответил Мехмед. — Я хочу говорить с ним.
— Хорошо. Я отведу вас, — ответил юноша. — Следуйте за мной.
Уильям шагнул на трап, ведший на нижнюю палубу. Мехмед подошел к трапу, охрана поспешила следом.
— Оставайтесь, где стоите, — распорядился султан. — Я в безопасности.
Мехмед пошел вслед за юношей по тусклому коридору нижней палубы. Вокруг поскрипывали, качаясь вместе с кораблем, матросские двухъярусные койки, зиял открытый люк, который, должно быть, уводил в трюмы; за ним в дальнем конце коридора виднелась дверь.
Проводник отворил ее и объявил с порога: «Прибыл султан». Затем отошел, жестом приглашая Мехмеда войти. Тот проследовал в небольшую, скудно убранную каюту, освещенную висевшей под потолком масляной лампой. У дальней стены стоял заваленный картами стол с кувшином воды на нем. Слева у стены — сундук. Справа лежал на койке синьор Джустиниани, бледный, с перебинтованной грудью, дышавший хрипло и тяжело. Он вовсе не походил на человека, встреченного под стенами Константинополя всего несколько дней назад. Возле койки стоял табурет, и Мехмед присел.
— Приветствую великого султана, — прохрипел Лонго. — Для меня большая честь видеть вас. Что привело ваше величество на корабль?
— Мне хотелось повидаться с вами. Вы доблестно и достойно защищали город. Синьор Джустиниани, вы великий полководец и достойнейший противник.
— Если город пал, не слишком-то и великий. Величайший полководец — вы.
Юсуф ибн Айюб, по прозвищу Салах ад-Дин, султан Сирии и Египта, был одним из величайших полководцев и владык мусульманского мира. Но великими не рождаются. Прежде чем стать султаном и дать отпор крестоносцам, Саладин прошел долгий путь. Начальная книга трилогии повествует о первых его шагах: первом сражении, первой должности, первой дружбе, первой любви и первом предательстве. Худосочный мальчишка из презираемого народа превращается в крепкого и амбициозного юношу, а тот – в мужчину и воина, грозу врагов на поле боя и мудрого, справедливого правителя.
Султан Юсуф ибн Айюб, он же Салах ад-Дин или Саладин, был одним из величайших полководцев и владык мусульманского мира. Но великими не рождаются. Прежде чем дать отпор крестоносцам, основать собственную державу и стать легендой, он прошел долгий путь… 1164 год. Худосочного мальчишки из презираемого народа больше нет. Теперь Юсуф – именитый воин сирийского монарха Нур ад-Дина, правая рука своего дяди-визиря Ширкуха. Под командованием дяди Саладин идет войной на Египет – ведь кто владеет «Садом Нила», тот держит в кулаке и Святую Землю.
В послеблокадном Ленинграде Юрий Давыдов, тогда лейтенант, отыскал забытую могилу лицейского друга Пушкина, адмирала Федора Матюшкина. И написал о нем книжку. Так началась работа писателя в историческом жанре. В этой книге представлены его сочинения последних лет и, как всегда, документ, тщательные архивные разыскания — лишь начало, далее — литература: оригинальная трактовка поведения известного исторического лица (граф Бенкендорф в «Синих тюльпанах»); событие, увиденное в необычном ракурсе, — казнь декабристов глазами исполнителей, офицера и палача («Дорога на Голодай»); судьбы двух узников — декабриста, поэта Кюхельбекера и вождя иудеев, тоже поэта, персонажа из «Ветхого Завета» («Зоровавель»)…
Одна из самых загадочных личностей в мировой истории — римский император Гай Цезарь Германии по прозвищу Калигула. Кто он — безумец или хитрец, тиран или жертва, самозванец или единственный законный наследник великого Августа? Мальчик, родившийся в военном лагере, рано осиротел и возмужал в неволе. Все его близкие и родные были убиты по приказу императора Тиберия. Когда же он сам стал императором, он познал интриги и коварство сенаторов, предательство и жадность преторианцев, непонимание народа. Утешением молодого императора остаются лишь любовь и мечты…
В однотомник известного ленинградского прозаика вошли повести «Питерская окраина», «Емельяновы», «Он же Григорий Иванович».
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Кингсбридж Мир без конца Столп огненный.
Анатолий Афанасьев известен как автор современной темы. Его перу принадлежат романы «Привет, Афиноген» и «Командировка», а также несколько сборников повестей и рассказов. Повесть о декабристе Иване Сухинове — первое обращение писателя к историческому жанру. Сухинов — фигура по-своему уникальная среди декабристов. Он выходец из солдат, ставший поручиком, принявшим активное участие в восстании Черниговского полка. Автор убедительно прослеживает эволюцию своего героя, человека, органически неспособного смириться с насилием и несправедливостью: даже на каторге он пытается поднять восстание.
Беллетризованная повесть о завоевании и освоении Западной Сибири в XVI–XVII вв. Начинается основанием города Тобольска и заканчивается деятельностью Семена Ремизова.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.