Осада Азова - [26]
– А далеко та Москва, маманя?
– Далече, сынок, далече…
– Давай-ка, маманя, положим краюху хлеба в сумку и пойдем в Москву, звон сорока сороков послушаем.
– Подрасти – сходим. Непременно сходим.
– Когда ж я подрасту? Вчера был мал, сегодня мал. Одно и то ж сказываешь каждый день.
От сильного громового удара Ульяна перекрестилась. Якунька тоже перекрестился.
– А что то ен, маманя, пужае нас?
– Да он не пужает.
Казачьи женки, казаки, дети, выходя из домов, крестились. Пришли на майдан увечные воины. Войсковые казаки, одевшись по-походному, толпились возле куренных атаманов. Они знали, что колокола гудят сегодня не для божьей молитвы, а для суда над теми, кто нарушил обычаи войска, преступил принятые законы.
В красном кафтане с черными рукавами промчался на вороном коне казак. Из-под высокой шапки, напоминавшей стрелецкую, выбивались рыжие волосы. Пушистая рыжая борода развевалась на широкой груди. То был храбрейший казак Иван Подкова. Покручивая плетью, он зычно взывал:
– Люди вольные, казаки! Сыны земли русской: рязанские, казанские, московские, суздальские, новгородские! Повелением атаманов идите во степь, за крепость, для дела важного…
На Никольской башне грозно ударил всполошный набат. Громыхнула пушка, закрыв дымом пороха Ташканскую стену.
Варвара, Дарьюшка да Лушенька с подружками поспешили с поля в крепость. Они несли полевые цветы: синие, желтые, оранжевые, белые. Каких только цветов они не набрали! Шелковисто-золотого ковыля, степной ромашки с большими белыми лепестками, горделивых тюльпанов и васильков. Они ярко горели разноцветным огнем, украшая простые платья казачек.
Когда женщины прибежали на майдан, Иван Подкова выкрикивал:
– Все люди увечные и неувечные, встречные и поперечные, старые и долговечные, все бабы… идите в степь… поспешайте! Войсковой судия Михайло Черкашенин по строгости законов будет нынче чинить суд праведный…
Четыре барабанщика в коротких серых кафтанах, в высоких лохматых шапках с жаром ударили густую дробь по телячьей коже высоких барабанов.
Толстый тюремный ключник Аким Тетеря распахнул железные двери тюрьмы, вывел бледного казака-табунщика Апанаса Сидоркина и одетую не по русскому обычаю толстуху бабу со вздернутым носом – Марину Куницкую.
Марина остановилась и злобно поглядела в толпу.
– Ну, ты! Блудня! – строго сказал ключник Тетеря. – Поди-ка на телегу, не задерживай!
Та вскинула голову, стряхнув льняные косы с плеч, стукнула каблучком красного сапожка по деревянной мостовой, подхватила белыми пухлыми руками пышную юбку и вскочила в телегу, запряженную волами.
Аким Тетеря вывел еще одного казака – Ксенофонта Кидайшапку – длинного, худого, с желтушным лицом. Он трясся от страха и как юродивый ухмылялся.
– Поди, – сказал кто-то в толпе, – и вправду Кидайшапка умом рехнулся?
– Когда с Маринкой валандался, – проговорила дородная баба в цветастом платке, – в ту пору умом не рехался? В тюрьму кинули – вмиг рехнулся! Блудня! Каково-то ныне Маланье, бабе его несчастной!
– Ги-ги! Милан! – всплеснули руками бабы. – Да Маланья-то его – красавица, не чета этой панночке. Она найдет себе другого, доброго казака!
Статная и красивая казачка Маланья, закрыв лицо подолом, рыдала в толпе и голосисто причитала:
– Почто ж ты, Ксенофонтушка, покинул меня, оставил одну перед всем светом белым, опозорил меня, молодую…
Ксенофонту указали место в телеге. Он стал спиной к Маринке Куницкой. Глянув в толпу исподлобья, скорчил рожу, хохотнул и смолк. Он уже знал, какая кара ожидает его. Жалко ему стало голосившую Маланью, с которой прожил без малого десять лет. Жалко ему было и полячку Маринку Куницкую. До чего ж была хороша, сладка и ладна… Ум помрачался. Три года прожили втайне, по-воровски Ксенофонт с Маринкой.
Вывели из тюрьмы Ивана Бандролю – немолодого, крепко сложенного, седобородого и седоусого мужика, бежавшего от князя Никиты Одоевского.
– Покойничек, – безнадежно махнув рукой, сказала круглолицая молодка, покрытая цветастой персидской шалью, небрежно накинутой на плечи. – Душа казака, почитай, очистится от греха.
Лицо Бандроли – что пергамент. Глаза ввалились, длинный нос заострился, побелел.
– Эх, – сказал Бандроля, – бежал я от князей, бояр. Прибежал на Дон. Искал вольницы, правды, а нашел могильную сырую землю да смертушку свою с таким бесславием…
Слов его в толпе не было слышно из-за барабанной дроби, которая то затихала, то вновь усиливалась, раздирая душу.
Все знали: Иван Бандроля исходил пешком матушку Россию, все долю свою лучшую искал. Куда только не гоняла его судьбина тяжкая: сидел он в тюрьме в Осколе, гулял в казаках на Путивле, шел скованным по глухой лесной дороге на далекое Белоозеро, куда ссылали казаков да опальных бояр, бежал медвежьими тропинами в Москву-матушку. Боярская Москва под колокольный и кандальный звон сослала мужика, посадила его за высоким дрекольем в каргопольский острог. Тогда в нем сидел Иван Исаевич Болотников. Дреколье давно почернело, сгнило в Каргополе от дождей да сизых туманов. А Бандроля все ходил по Руси. Бывал на Днепре, в Киеве, на Подоле. Гулял по Волге. Хотел Иван бурным Хвалынским морем плыть к шаху персидскому, там счастья попытать, но не больно близко то было, да и землю родимую покидать стало совестно.
В романах «Азов» и «Осада Азова» Г.Мирошниченко рассказал о борьбе русского народа с иноземными захватчиками в XVII в, о походах донских казаков под взятый турками в 1471 г. старинный русский город Азов, превращенный ими в мощную крепость, которая препятствовала выходу России к Дону и к Черному морю.Ромен Роллан. Вильнев, 19 марта 1936 г.: Ваша маленькая книга, которую я прочел с величайшим интересом, очень трогательна. Я должен сказать, что, несмотря на то что это – книга для детей, она одна из самых трогательных, которые я читал о гражданской войне, имевшей место в вашей стране (конечно, я знаю только те книги на эту тему, которые были переведены на французский язык, так что я могу судить очень неполно)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о подростках, которые взрослеют, закаляются в боях гражданской войны, становятся убежденными борцами за Советскую власть.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».