Ось времен - [17]

Я спросил Топаз о нем. Она посмотрела на меня взглядом Летты Эссен и сказала:

– О, это для того, чтобы переносить шум. Нельзя избавиться от звука, не ослабив эффект, поэтому звук преобразуется в гармонический, приятный для слуха. Это частотная модуляция. По-моему, так это называется. Единственная возможность избавиться от этого шума в Городе – это накрыть его звуконепроницаемым колпаком. Но это сильно ослабило бы эффект, как ты, наверное, знаешь.

– Я не знаю, – сказал я. – Что за эффект? Она повернулась ко мне и тут же испугалась.

– О, я вижу, ты не понимаешь. Тогда я не буду ничего говорить. Пусть это сделает Лорд, это будет для тебя неожиданностью.

Я не стал спорить с ней. Я был слишком занят наблюдениями за городом. Я не могу описать его, даже не буду пытаться. Вы можете сами представить его себе, если захотите. Исключительная точность, совершенство линий, функционализм, одна всемогущая машина, состоящая из множества других.

В Городе не было видно людей. Под куполом серого неба были только мы двое. Серый свет дня был чистым и каким-то компактным, сгущенным, и в этом серо-стальном воздухе раздавался звук Города, звук этого мира, который не был моим миром и находился не в моем времени.

Где же кроваво-красный закат конца этого мира? Где Лицо Эа? Откуда донесся крик о помощи?

Может, тот мир находится где-то вне Города? С осью времени произошло что-то странное. Но стоп! Если я начну об этом думать, то сойду с ума от страха. Все происходящее вышло из-под контроля, и мнЈ ничего не оставалось, как плыть по течению.

Мы приблизились к зданию из стекла и стали. Топаз легко выскочила из кара и взяла меня за руку. Она подвела меня прямо к низкой двери. Дверь пропустила нас и тут же закрылась. Мы оказались в лифте, который, судя по моим ощущениям в ногах и в желудке, быстро поднимался вверх.

Панель отодвинулась, и мы оказались в маленькой комнате, подобной той, где я проснулся.

– Ну вот, – с облегчением произнесла Топаз, – мы и на месте. Ты вел себя хорошо и не задавал много вопросов. Так что прежде чем покинуть тебя, я покажу тебе кое-что.

Она коснулась кнопки на стене, и панель отодвинулась. За ней оказалось толстое стекло. Топаз нажала еще одну кнопку, и стекло скользнуло вниз. Свежий ветер ударил нам в лицо. Я затаил дыхание и прильнул к окну.

Мы находились где-то высоко над Городом, так что передо мной раскинулись его окрестности, покрытые прекрасными зелеными лугами, на которых тут и там виднелись желтые цветы, живописные ручьи, сверкающие в лучах солнца. Мне кажется, что я слышал даже пенье птиц.

– Это мир, – сказала Топаз. – Мир, в котором мы живем. А Город – это музей.

– Музей? – переспросил я. – Какой музей?

– Город. Он только один, у нас. Здесь одни машины и роботы. Разве это не ужасно? Раньше, в варварские времена, всегда так строили города. Мы сохранили один из них. Он работает, как и раньше. Вот почему нельзя закрыть его колпаком: тогда пропадет весь эффект воздействия на зрителя. В Городе никто не живет. Сюда только возят студентов и экскурсии. Наш мир не здесь.

– Но где же живут люди? Не в деревне же?

– О, нет. Мы живем не так, как в темные времена. Теперь у нас есть передача. И нам не нужно скопляться всем в одном месте.

– Передача?

– Это передатчик, – она обвела рукой комнату, где мы находились. – А та комната, где ты проснулся – приемник.

– Приемник чего? Передатчик чего? – я чувствовал себя Алисой в Стране Чудес.

– Материи, конечно. Гораздо проще, чем передвигаться пешком, – она снова нажала на кнопки, и панель со стеклом вернулась на место, скрыв от меня прекрасный пейзаж. – А теперь, – сказала она, – нам нужно идти. Правда, я не знаю куда. Лорд Пайтнер…

– Знаю, старый дурак.

Топаз хихикнула.

– Приказ Лорда Пайтнера уже на пленке. Сейчас узнаем, – она снова нажала на кнопку. – Идем.

В голове у меня завертелось. Звук этого древнего, чудесного, ужасного Города замер вдали.

11. Тридцатисекундная интерлюдия

Это было немного похоже на быстрый спуск на лифте. Сознания я не терял, но физические ощущения от передачи были таковы, что я полностью потерял ориентировку и теперь не могу воспроизвести в деталях все подробности передачи. Все, что я помню, это мгновенная вибрация стен комнаты, внезапное исчезновение силы тяжести и сильное головокружение.

Затем, без какого-либо изменения в ощущениях пространства, стены комнаты успокоились. Но они уже не были бледно-серыми и эластичными. Теперь стены состояли из перекрывающихся металлических пластин, на которых там и тут виднелись следы ржавчины. Эта комната была заметно меньшего размера, и я был в ней один.

– Топаз, – сказал я, осматриваясь, – Топаз! – а затем, не получив ответа: – Доктор Эссен, где вы?

Никакого ответа, только эхо моего голоса.

На этот раз мне было труднее прийти в себя. Я не знаю почему. Видимо, такие вещи, как изумление, тоже накапливаются. Второй раз я совершил прыжок в неизвестное, и, по-видимому, снова меня перебросило не туда, куда надо.

Я смотрел на стены и старался перебороть паническое ощущение: на этот раз я переместился по временной оси и очутился в той же комнате в Городе-Музее, но уже во времени, когда этот мир ук ер. Я остался один, запертый в этот ржавый железный гроб.