Оружие - [3]

Трудолюбиво преодолевая дюйм за дюймом, Кельвин приблизился к той же каменной стенке. Небольшую металлическую рукоятку ни спрятать, ни замаскировать марсианам в голову не пришло. Дома, на Земле, он непременно учуял бы в этом подвох, возможно, предательскую ловушку, но марсиане слишком сильны и слишком индифферентны ко всему на свете, чтобы затруднять себя устройством ловушек.

Шагнув внутрь, Кельвин, как и ожидал, оказался в воздушном шлюзе. Почти сразу распахнулась внутренняя дверь, и он увидел перед собой длинный узкий проход, со стенами, излучавшими рассеянное желтоватое сияние. Прямой, без единого поворота, коридор не сулил укрытий во имя спасения своей шкуры. Но он был пустым, и Кельвин, не задумываясь, двинулся вперед.

Даже незначительная, подобная той, что имелась на Марсе, гравитация казалась отрадой после почти полного отсутствия веса, которое он испытывал на поверхности Деймоса. Стальные подошвы не производили ни малейшего шума на противоударном полу. Коридор заканчивался балконом, и Кельвин, дойдя до него, помедлил минуту, изучая обстановку.

Гигантское пространство, разделенное перегородками на этажи и отсеки, расстилалось перед землянином. Его ошеломило множество лифтовых шахт и опорных колонн, стройные силуэты которых стремительно убегали в головокружительную высоту. Глубоко внизу, неразличимые глазом, смутно темнели контуры огромных механизмов. А вокруг Кельвин различал всевозможные многочисленные аппараты самых разных типов. И везде, везде сновали марсиане.

Дверь сбоку была приоткрыта, он нырнул туда и оказался в пустой комнате, являвшейся, очевидно, служебным помещением или хранилищем. Наконец, находясь в относительной безопасности, он смог отвинтить и снять с головы шлем, поглубже вдохнуть свежий бодрящий воздух и постоять ми нуту-другую, обдумывая следующий шаг.

Наблюдая за деятельными марсианами, Кельвин откровенно растерялся. Иллюзорная удача скоро иссякнет и его обнаружат. Что делать? Внезапно желтое свечение стен угасло, и помещение постепенно залил призрачный синий свет.

Кельвин в нервном ожидании выпрямился. Не сигнал ли это, предупреждающий о появлении постороннего? Может быть, над ним просто насмехаются? Внезапно он почуял еще одну перемену — деловой шум внезапно стих, уступив место полной тишине. Страх Кельвина сменился любопытством, он медленно, на цыпочках выбрался наружу. Гигантская лаборатория купа* лась в том же синем свечении. Оказавшись лицом к лицу с этим царством неясных теней и темного печального света, он почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Но тут же в памяти всплыли услышанные на поверхности Деймоса слова одного из марсиан — «период релаксации», он сразу сообразил, что означает затишье, и воспрял духом. Удача пока не повернулась к нему задом!

Теперь предстояло заняться поисками местонахождения рудиментола. Оглядывая сумеречное пространство лаборатории, подавленный его величиной и загадочностью, Кельвин впервые понял сложность поставленной им перед собой задачи, остановился и стал размышлять.

По-видимому, лаборатория организована в порядке, привычном для марсиан. Значит, сначала следует отыскать химический отдел; если эти поиски не увенчаются успехом, тогда — при условии, конечно, что его не обнаружат — секцию биологических исследований.

Подъемник, смутно различимый в синем полумраке, маячил где-то справа. К счастью не отключенный на период релаксации, он доставил Кельвина на самый нижний этаж с такой скоростью, что по прибытии пришлось потратить пару минут на переведение духа.

Кельвин рискнул зажечь фонарик. Тонкий лучик обежал окружавшие землянина гигантские конструкции, уходившие во тьму. Кельвин не понимал, для чего они предназначены, хоть на Земле по виду многих приборов мог бы определить их назначение, но одно ему было ясно — эти сооружения не могли иметь никакого отношения к химии. Осторожно продвигаясь по узким проходам, все время освещая перед собой путь, он скоро оказался на относительно открытом пространстве.

Похоже, здесь машинное отделение. Справа покоилась огромная махина двигателя, даже в бездействии сохранявшая устрашающую ауру силы и мощности. Впереди возвышался небольшой томный генератор, вызвавший у Кельвина некоторый интерес, поскольку на его родной планете еще не преуспели в изучении этого вида энергии.

Но так как время у него было ограничено, пришлось поторопиться. Он заглянул в комнату, заставленную низкими столами, на которых лежали какие-то покрытые чехлами предметы. Узнав запах формалина, Кельвин с некоторым трепетом предположил, что очутился в анатомической лаборатории, и вздрогнул при мысли о том, что именно могло таиться под этими чехлами. Еще несколько шагов — и землянин оказался среди множества металлических клеток, населенных зверями. Почуяв постороннего, марсианские уомбо и скораты, обычные земные белые мыши запищали и в тревоге заметались от стенке к стенке. Кельвин поспешил удалиться.

Он миновал множество полок, заполненные кубической формы сосудами с застывшими странными насекомыми, с пробирками, где копошились марсианские бактерии, оптикой. Кельвин чувствовал себя посетителем музея, который на каждом шагу натыкается на удивительные экспонаты. Так он проблуждал довольно долго, пока не попал в помещение, напичканное причудливыми агрегатами, отдаленно напоминающие приспособления земных химиков. Разделенная на несколько отсеков низкими, едва достающими до пояса, перегородками, она была уставлена мириадами контейнеров — стеклянных, парафиновых, резиновых, — содержащих бесконечное разнообразие контрольных растворов. И над всем этим царил тот знакомый — острый, слегка кисловатый — химический запах, который сразу вызвал к жизни воспоминания о занятиях химией в колледже.