Оружие Аполлона - [61]

– Бли-ип… – выдохнул Арамис. – Давненько я так ноги не мучил…

– Ну, ты-то привычный, а вот Низа… – Габлер посмотрел на вяло жующую девушку. Правда, усталой она не выглядела.

Беллизонка повела плечом и заявила:

– Я хожу много. Ходьба – это жизнь. Ходить полезно.

– Да еще и в такой компании, – подхватил Устинюк. – А мне вообще в радость с этим одоробалом таскаться. – Он кивнул на излучатель.

– О! – встрепенулся Арамис. – Откуда такие познания в гинейском?

– А это что, по-гинейски? – удивился Кирилл. – У нас в отряде Тауфик так говорит, только он не с Беловодья, а с Элизиума.

– Приятно слышать. – Арамис высыпал в рот горсть драже. – Возможно, когда-нибудь терлин будет вытеснен моим родным языком.

– Мечтать не вредно, – меланхолично заметил Устинюк. – Давай не будем о языках, это до чего угодно может довести. Были случаи, сам, наверное, знаешь…

– Да уж… – кивнул беловодец. – Наслышан. Тем не менее, я бы мог потрепать языком о языках… только спать охота. – Он взглянул на Криса: – Тебе повезло, Гладиатор. Бродить не пришлось. Видать, ты этой аномалии приглянулся.

– Да, разброс получился приличный, – сказал Габлер.

Он все-таки решил ничего не говорить о своем общении с чужаком. Приберечь эту новость для Шацкого. И пусть грэнды сами думают, как к ней относиться. И как относиться к нему, Габлеру.

– Мы без тебя уже много всякого говорили об этих эксплошниках, – продолжал Арамис. – Ну, то, что дело было в прошлом, понятно. А когда именно, случайно, не знаешь?

О таком массмедиа не сообщали, и если бы не разговор с Шацким, Габлер тоже этого бы не ведал.

– Случайно знаю, – сказал он. – Лет сорок назад. Первая экспедиция Экспло на Аполлон.

– Сорок лет назад… – задумчиво повторил Арамис, растянулся на земле и уставился в щедро усыпанное звездами небо. – Если их не… ликвидировали, то кто-то из этих разведчиков и до сих пор может тут жить, да?

– Может, – согласился Крис.

– Блип, каково их родным! – не унимался гинеец. – Не думаю, что им сказали правду. Скорее всего, сообщили, что пропали без вести. Погибшими-то вряд ли стали бы называть… Надеятся… Верят… А может, и не верят уже… Интересно, найдешь сейчас таких, как Пенелопа? Или это уже и тогда было выдумкой?

– Как-то по тивишнику передачу одну видел, – подключился к разговору Устинюк. – Из земной истории, старой, еще до войны… Там когда-то один летательный аппарат сбили, шпионский – и все молчок. Что с экипажем, то ли погиб, то ли в плен взяли – никто ни гу-гу. И только лет через тридцать или сорок отыскали его на морском дне, с экипажем. Так вот, жена… вдова штурмана, кажется, говорила: мол, плохо, когда не знаешь, погиб твой муж или нет. Найдешь себе другого, а тут он вернется… Лучше точно знать, чем так…

Габлер взглянул на него:

– Мы об этом доложим, а там пусть кому надо решают, сообщать родным или нет. Может, кто-то уже и вновь женился и замуж вышел… А кто-то и не дожил…

– Легче, когда не тебе принимать решения, – заметил Арамис. – Но я бы все-таки сказал родным.

– Ну, так и скажи, Лино, – с серьезным видом посоветовал Крис. – Вернешься отсюда и скажешь.

– Ага, запросто, – с ироничным видом кивнул Арамис. – Мне, конечно же, дадут их имена и вообще разрешат об этом распространяться.

– Я поговорю с грэндами, – пообещал Габлер. – Хотя… если запретят, наше дело подчиниться.

– То-то и оно. Без разрешения болтать – получить проблемы на собственную зад… – Арамис осекся и поправился, взглянув на беллизонку: – На собственную голову.

– Это точно, – согласился Габлер и тоже посмотрел на девушку: – Ну как насчет Копья, Низа? Ощущение стало сильней?

– Мне сложно сказать, – помолчав, ответила она. – Тут не есть дело в… как бы интенсивности… Раналлакс в этой плоскости, безусловно… Но точнее пока не могу определить.

– Ладно, будем искать, – сказал Крис. – С самого утра.

– Может, все-таки не с самого-самого? – чуть ли не простонал Устинюк. – И так полночи не в парке гуляли, а по лесу ломились, а теперь еще и, невыспавшись, по горам лазить?

Габлер усмехнулся:

– Наверное, видел такую плиту: «Ты должен, значит – можешь»? Золотые слова, в обоих смыслах.

– Я и другую плиту видел, – подумав, не остался в долгу Кирилл. – «Тот сделал полдела, кто уже начал». Гораций, однако. Тоже золотые слова, и тоже в обоих смыслах. Значит, мы уже процентов восемьдесят сделали. Почему бы хорошенько не выспаться перед последними двадцатью? Тем более, напоминаю, нам по горам бродить. Можно ведь с недосыпу и сверзиться, а доков[41] у нас нет.

– Цицерон! – вновь усмехнулся Крис. – И как тебя Роймер в отряде терпит? Ладно, уговорил: накинем на сон еще пару часов. Я покараулю – уже выспался. Хотя картинку ты, надеюсь, видел: горы тут вполне нормальные, и шею сломать можно, только если очень захотеть. Бывают гораздо хуже.

– Плохих гор не бывает, – заявил Арамис. – Бывают плохие альпинисты. А лучше гор могут быть только горы… Тоже кто-то из древних сказал. – Он повернулся на бок и подложил ладонь под щеку. – Кто как, а я вырубаюсь и готов спать ровно столько, сколько прикажет командир. Хотя отнюдь не против поспать и дольше. Приятных сновидений!

– Ну, если еще пару часов, то это другое дело, – укладываясь, с довольным видом сказал Кирилл. – А с Роймером у меня проблем нет.