Оруженосец - [7]

В коридоре никого не было. Эмма заперлась на ключ и приникла к створке спиной, чтобы перевести дух.

Принцессе казалось, прямо сейчас решается ее судьба.

— Надо делать, что-то делать, — произнесла она вполголоса. — Или я упущу момент. Три дня!

Взгляд Эммы скользнул по комнате. У иных принцесс спальни куда богаче, больше и помпезнее, но это и понятно. Шеридония маленькая и не слишком богатая страна. Пройти ее из конца в конец, если делать больше нечего, путник с хорошими ногами мог часа за два. Подданных у отца Эммы всего тридцать душ, и все живут в деревеньке у реки, что протекает неподалеку от дворца. Армия — пять солдат, которые никогда ни с кем не воевали. Казна скудная, и в сравнении с сокровищами иных королевств, той же Настурции, к примеру, о ней неприлично даже упоминать вслух.

Тем не менее родители делали все, чтобы Эмма росла в обстановке, которая бы приличествовала принцессе. Комнату наводняли дорогие игрушки; мебель, выписанная из-за границы, сверкала дороговизной и полным отсутствием вкуса; на полу лежали ковры, цветовая гамма которых могла довести иного эстета до колик. Имелось даже зеркало в полный рост, стоявшее в углу. Стоило оно бешеных денег, его резную тяжелую раму из дуба покрывало настоящее золото. Эмме полагалось проводить за ним большую часть дня, примеряя наряды и меняя прически, как всякой нормальной принцессе ее возраста, но на деле зеркало просто пылилось без надобности. Тряпки и безумные конструкции из волос, описанные в ежемесячных модных каталогах для принцесс, ее совершенно не интересовали. Драгоценные побрякушки, которыми была забита шкатулка, Эмму тоже не вдохновляли. Ожерелья, колье и кольца она надевала лишь по просьбе матери и на праздники и не могла взять в толк, что в них хорошего. Принцессам-красавицам, чьи портреты печатали в королевских вестниках, Эмма не завидовала, разве что их красоте, но никогда их богатству и тому, что, нацепив на себя уйму блестяшек, они становились похожи на огородных пугал.

В спальне был и шкаф, набитый платьями, большую часть которых Эмма примеряла лишь один раз, только чтобы доставить родителям удовольствие. Ее не интересовали балы, где в этих платьях можно было бы красоваться, да и балы, к слову сказать, в Шеридонии проводились редко, а на другие Эмму не приглашали. Неужели родители не могли потратить все эти деньги, ушедшие на наряды, с какой-нибудь другой целью? На благо королевства, к примеру. Эмма получила приличное образование и могла бы дать отцу пару-тройку советов по этой части, но, увы, Астальф не любил, когда ему указывают.

Единственное, по мнению принцессы, что родители сделали для нее полезного, это библиотека. Книги покупали любые, какие Эмма просила, в том числе и научные. Родители не считали, что успех принцессы в ее сходстве с поленом по уровню интеллекта, спасибо и на этом.

Эмма остановила взгляд на книжном шкафу со стеклянными дверцами. На пяти полках, забитых под завязку, стояли книги о похождениях прославленных рыцарей. У себя в спальне Эмма держала только эту литературу и иные книги, особенно понравившиеся, зачитывала до дыр. Многие опусы были слишком бульварными, глупыми, с аляповатым сюжетом, но и в них присутствовала магия приключений и подвигов, что всегда влекли Эмму. Принцесса ничего не могла с собой поделать, даже самая дешевенькая брошюра, если она рассказывала о герое, творящем добро направо и налево, вызывала в ее жилах настоящее кипение. Принцесса, конечно, видела разницу между лоточными поделками и книгами настоящих мастеров жанра, но ей одинаково нравилось все. Наяву и во сне Эмма грезила героическими делами, мечтала взять в руки настоящий меч и совершить хотя бы один, самый-самый маленький подвиг. Чем она хуже всех этих героев? Тем, что родилась неподходящего пола?

Эмма подошла к шкафу, своей истинной сокровищнице, открыла одну дверцу, провела пальцем по корешкам.

Ей стало страшно. Одно дело — мечтать, другое — осуществить мечту. Уйти из дому… вероятно, навеки… Здесь требуется недюжинная храбрость… А родители? А Витольд? А Баламут?

Внутренний голос напомнил, что через три дня ее жизнь изменится настолько, что придется забыть о своей мечте раз и навсегда.

Эмма зажмурилась, сжала кулаки и, выдохнув, прыгнула к письменному столу. Достала из верхнего ящика листок бумаги, придвинула чернильницу и стала писать.

Закончив, Эмма пробежала глазами по строчкам. Вроде хорошо. Добавила подпись.

Торжественное, исполненное пафоса послание родителям было готово. Эмма надеялась, что у короля с королевой крепкие нервы и они не упадут сразу после прочтения этих строк. Девушка засунула сложенный вдвое листок между книгами, так, чтобы нашли не сразу.

Теперь самое сложное. Девушка открыла комнату, высунула голову в коридор и прислушалась. Пустота обнадеживала. Эмма на цыпочках выбежала за порог и помчалась в южное крыло дворца, держась как можно дальше от коридоров, где был велик риск столкнуться с кем-нибудь из слуг. Несколько раз ей даже пришлось прятаться в нишах, укрытых тенью, и пережидать, когда мимо пройдет либо служанка, либо истопник. Дважды принцесса едва не попалась на глаза мажордому, который на пару с кастеляном направлялся инспектировать съестные запасы в подвал, при этом почему-то делая по коридорам ненужные крюки.