Орудия войны - [4]
Четкость распоряжений и уверенный тон сработали. Напряжение чуть спало. Переждав следующий залп — осколки снова ни в кого не попали — Саша пошла к ручью, чтоб чистой водой умыть хотя бы лицо.
Льюис разведкоманды уже несколько минут молчал. Неужто полегли там все? Отсюда и не увидишь их позицию…
— Курить есть, комиссар? — спросил один из бойцов.
— Давно уж нет…
— Последняя, — боец достал из кармана мятую самокрутку. — Бери, комиссар.
— На всех, — сказала Саша. — Ну, насколько ее хватит.
Глубоко затянулась колючим сырым табаком. Передала самокрутку дальше.
Следующий залп застал ее возле носилок Князева. Лежа рядом с ним, Саша дрожащими пальцами дотронулась до его шеи. Не сразу нащупала пульс, слабый и редкий.
— Прости, командир, — сказала одними губами, зная, что он не слышит ее, и не только грохот разрывов тому виной. — Немного я накомандовала. Но хоть умрем мы так, что тебе не будет стыдно за свой полк.
Обстрел закончился. От тишины зазвенело в ушах. Саша поднялась и обернулась к Белоусову — он всегда оказывался рядом, когда был нужен — чтоб посоветоваться, какие приказы отдать ротным.
— Посыльный к комиссару!
Бойцы расступились, пропуская к Саше незнакомого парня. Он сжимал в руке грязный белый платок.
— Это с моста, — быстро сказал Саше Белоусов. — Аглая, видимо, смогла установить контакт.
— Вы каковских будете? — спросил парень, не поздоровавшись. На нем была армейская гимнастерка, перехваченная ситцевым кушаком.
— Пятьдесят первый полк Красной армии на партизанском положении! — ответила Саша. — А вы?
— Красные, вон оно чо… мы думали, вас уже всех перебил Новый, мать его, порядок. А мы, сталбыть, атамана Антонова армия.
— Атамана… так вы не охранный отряд, не беляки?
— Беляков мы треплем в хвост и в гриву, — гордо заявил парень. — Охранные энти их отряды по березам развешиваем, чтоб неповадно было супротив народу своего идти. Люди нужны нам. Можем пропустить вас под мостом и дать провожатых до штаба. Только вот… ладно, с атаманом столкуетесь.
— Так и бронепоезд ваш? — спросила Саша.
— Эх, нам бы бронепоезд… Это белый. Мы как увидали, что он по вам палит, тогда смекнули, что вы, видать, не ихние. До того вас держали за беляков. А там и девка ваша до нас докричалась, что свои, мол, партизане.
— Почему ж бронепоезд по вам не палил?
Парень почесал в затылке.
— Небось за своих нас приняли. Вчерась тут был еще охранный отряд, так мы их сняли. Они необстрелянные были, не ждали от земляков удара в спину-то.
Саша кивнула. И прежде на гражданской войне не всегда удавалось отличить врагов от друзей. В этом хаосе и красные, и белые немало положили своих, приняв за чужих. Здесь из-за восстания обстановка еще сложнее.
Это могло быть ловушкой. Могло не быть. Но все лучше, чем оставаться здесь.
— Бронепоезд за нами не поедет?
— Да нехай едет! Шпалы все выгорели.
— Командуйте выступление после следующего залпа, — сказала Сашу Белоусову. — Сейчас всем лечь!
Как только обстрел стих, помогла встать и подставила плечо одному из раненых — надо было показать пример всем, кто еще держится на ногах. Без повозок переход будет тяжелым. Но они не бросили никого до сих пор и не бросят сейчас.
— Атаман… то есть командир Антонов зовет к себе вашего комиссара!
Саша потерла виски. Всего четверть часа назад она без сил села прямо на землю, привалившись к чьему-то забору. Одежда за день с грехом пополам обсохла, а мокрые сапоги стерли ноги в кровь. Встать и пойти куда-то сейчас было смерти подобно.
До темноты полк шел запутанными лесными тропами, через холмы и овраги. Без провожатых и думать нечего было пройти этим путем. Постоянно обходили ловушки и обменивались сигналами с невидимыми засадами. Погоня за ними не пошла — правительственные войска, по всей видимости, опасались соваться в район восстания. Остановились наконец в небольшой, на несколько десятков дворов, затерянной в лесах деревеньке. Саша едва успела выдохнуть — и вот снова надо было куда-то идти…
Белоусов подал ей руку, помогая встать. Протянул свою фляжку — он уже успел найти здесь чистую воду.
— Вам нельзя идти к ним одной, Александра Иосифовна, — тихо сказал он, когда она напилась.
Саша окинула взглядом, насколько удалось в сгущающихся сумерках, своих полуживых от усталости людей.
— Мне надо идти одной, — ответила она. — Не стоит выказывать предводителям восстания недоверие или страх. А вы нужны здесь. Попробуйте организовать… питьевую воду всем, для начала. Там — что получится. Ну, вы много лучше меня знаете. Только никакого насилия в отношении местных. Здесь это сразу смерть. Я договорюсь насчет провианта и медицинской помощи.
Она все еще опиралась на его руку. Отпускать ее не хотелось смертельно. Но надо было.
— И спасибо вам, Кирилл Михайлович, — Саша слабо улыбнулась. — Без вас мы бы не дошли. Без вас я бы не… я бы давно уже не справилась.
— Будьте предельно осторожны, Саша, — сказал Белоусов.
Только пару минут спустя Саша сообразила, что никогда прежде Белоусов не обращался к ней просто по имени.
Штаб располагался в небольшой избе на отшибе, видать, заброшенной — огород вокруг нее выглядел запущенным. Дверь была низкой, даже невысокой Саше пришлось согнуться. Ощупью пробралась через темные, заставленные кадками и инструментом сени. Провожатый открыл перед ней дверь в горницу. Саша замешкалась, и тогда он взял ее за плечи и втолкнул внутрь.
Осень 1918 года. Старший следователь ПетроЧК Александра Гинзбург назначена комиссаром в неблагонадёжный полк, который уже потерял двух чекистов. Сможет ли Саша завоевать авторитет у солдат и удержать командира под контролем? Особенно теперь, когда Белое движение объединено и может победить. И революционеры, и приверженцы традиции готовы убивать и идти на смерть ради счастливого будущего. Но, воплощаясь в реальность, мечты меняются, а мечтатели трезвеют. Почему в гражданской войне даже победа вызывает ощущение поражения?
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.
«Крепость на дюнах», 1-я книга дилогии «Комиссар». Июнь 1941 года — дыхание приближающейся войны ощутимо чувствуется. Особенно в Либаве — передовой базе Балтийского флота, до которой от Мемеля, где сосредотачивается крупная группировка германских войск, меньше семидесяти километров — один бросок, двухсуточный марш пехоты. Судьба крепости на дюнах предрешена — старинные укрепления, к тому же взорванные еще в 1915 году, не станут преградой на пути врага. Но зачастую случайности могут сыграть свою роль, а попавший из прошлого в будущее артефакт — немного изменить предопределенный ход истории…