Орудия в чехлах - [10]
Адмирал слушал молча и лишь изредка взглядывал на второй эсминец, застопоривший ход неподалёку.
— Они предъявили основание, на котором требовали кораблю остановиться? — тихо спросил он.
Мегафон старпома прокричал его вопрос.
— Они не обвиняли вас, что вы в чужих водах? Они предъявляли какое-нибудь обвинение, дававшее повод задерживать корабль? Они… Вы собственным ходом дойдёте? — спросил он, взяв трубку мегафона в свои руки. — Вам нужна помощь? Ну, хорошо. Следуйте в главную базу. Сколько раненых на корабле? Как Курбатов? Как другие? Свяжитесь с оперативным. Моим именем вызовите торпедные катера. Пусть перебросят раненых в госпиталь. Следуйте в главную базу.
Адмирал отошёл от борта, остановился посреди мостика.
— Вперёд, самый полный! — тихо сказал он. Командир корабля, подойдя к машинному телеграфу, стал неторопливо переводить ручки аппарата. — На румб… — Адмирал чуть задумался. — На румб сто семьдесят семь!! Штурмана наверх! С картой! Радиолокацию включить на предельную дальность. Поднять сигнал «Ревущему»: следовать за мной!
Пройдя к прокладочному столику, адмирал попросил у командира лист бумаги. Лист принесли. Он написал что-то размашистым крупным почерком, свернул вдвое, опять повернулся к командиру:
— Пусть отнесут радистам. Пусть немедленно радируют.
Вращалась антенна локатора. Бежала по кругу голубоватая горящая ниточка. Но экран, голубовато-серый экран оставался пустым. Радиометрист, изредка поворачивая рычажки настройки, удерживал яркость экрана, напряжённое лицо его хмурилось, когда частые линии световых волн проскальзывали беспорядочно по экрану. Он ждал. И ловил себя на том, что напрасно трогает рычажки настройки, напрасно мешает работе своих чутких зорких приборов.
Треск. Чуть уловимый ухом, сухой, короткий, тот, который слышится, когда два оголённых провода с током не слишком большого напряжения заденут друг друга. Треск. И внизу, около самого ободка, ограничивающего экран, жёлтая вспышка.
Матрос замер. Снова треск, вспышка, и зеленоватое пятнышко осталось на тёмной поверхности экрана.
— Есть цель! — выкрикнул радиометрист в переговорную трубу, соединявшую его с мостиком.
Адмирал кивнул, когда ему доложили, что локатор обнаружил корабль. Корабль не наш.
— Ещё цель! — донеслось из рубки. — Ещё! — И через паузу: — Четыре корабля в кильватерной колонне. Курсом на юг.
— Штурман, — сказал адмирал, обернувшись к старшему лейтенанту, склонившемуся с карандашом в руке над прокладочным столиком. На столике лежала карта. — Где мы? Наше место? Где цель?
Штурман поставил острие карандаша на карту.
— Это наше место, товарищ контр-адмирал. Широта… долгота…
Перенёс карандаш ниже. Опять поставил его вертикально, воткнув тонкое острие в карту.
— Здесь цель. Следует курсом… — Он положил линейку, собираясь прочертить линию.
— Докладывайте наше место через каждые пять минут. — Адмирал сказал это сердито, отрывисто. Как будто бы он был недоволен штурманом. Тот вытянулся. Адмирал смотрел на карту.
Большой лист, во всю ширину и длину прокладочного столика. Большой лист, испещрённый множеством точек — отметки глубин, — и рядом с ними цифры, маленькие, частые, как мошкара, целой тучей упавшая с воздуха и оставшаяся здесь сидеть. Кое-где стрелка течения да линия параллелей, и больше ничего: ни красок, ни знаков.
Адмирал смотрел на серую рябь цифр, смотрел на точки, оставленные карандашом штурмана, и на лице его вдруг отразилось смущение. Как будто бы отголоски сильных чувств, взволновавших душу и удерживаемых волею, всё-таки вырвались наружу, проступили во взгляде, в нервном движении руки, чуть приподнявшейся и опущенной.
— Командир! — сказал адмирал, поворачиваясь к командиру эсминца. — Командир, — повторил он, и голос его звучал властно и несколько торжественно, — выжмите все из машин! Все!
И уже глуше, как бы успокаивая себя, он бросил отрывисто:
— Дать аварийный… «Ревущего» предупредить: пусть не отстаёт!
Когда волна, невысокая и пологая, которую отбрасывают в сторону корабельные скулы, становится похожей на вал, крутой и обрывистый, когда вспененные струи, бегущие вдоль бортов, вскипают и убегают к корме широкими пенными потоками, когда за кормой вода не бурлит и кипит, а ревёт и клокочет, когда с её дико крутящихся струй срываются брызги и будто водяной смерч начинает вставать за кормой, когда воздушный поток, шумящий от носа к корме, становится настолько тугим, что затрудняет движение, срывает с головы фуражки и офицерам приходится опускать под подбородок ремешки, когда корпус уже не дрожит, а вибрирует (ещё минуты — и, кажется, он начнёт разрываться по швам), когда корабельные трубы раскаляются и, как говорят моряки, начинают гореть, когда звук турбин похож на натруженный стон, когда машины работают на износ и о машинах уже никто не думает, — тогда ход корабля называется аварийным.
Адмирал стоял и смотрел на карту.
Старший лейтенант, прижав к карте линейку, проложил тонкую линию корабельного курса.
— Наше место, — начал штурман свой доклад, когда пять минут истекло, — широта…
— Не нужно! — оборвал его адмирал. — Ведите прокладку. Я сам увижу, где мы!
Подводники… О людях этой романтической профессии написано очень немного. Служба на подводном корабле трудна, сопряжена с опасностями. Подводники чем-то сродни космонавтам: они всегда идут через неизведанное, незнаемое. Об одном из сложных, нелегких походов, полном неожиданностей, проверяющем волю и выдержку каждого члена экипажа подводной лодки, рассказывает повесть «По маршруту 26-й».
Воспоминания генерал-лейтенанта В.В. Марушевского рассказывают о противостоянии на самом малоизвестном фронте Гражданской войны в России. Будучи одним из создателей армии Северной области, генерал Марушевский прекрасно описал все ее проблемы, а также боестолкновения с большевиками. Большое внимание автор уделяет и взаимодействию с интервентами, и взаимоотношениям с подчиненными.
«Перед тобой, читатель, дневники летчика-аса времен Великой Отечественной войны Героя Советского Союза Тимофея Сергеевича Лядского. До этого они никогда не публиковались. Тебе предстоит ознакомиться с удивительным документом человеческой судьбы, свидетельствами очевидца об одном из важнейших и трагических событий XX века. Я знаю, что многие читатели с интересом и доверительно относятся к дневникам, письмам и другим жанрам документальной беллетристики. В этом смысле предлагаемая вам книга ценна и убедительна вдвойне.
В своих произведениях автор рассказывает о тяжелых испытаниях, выпавших на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны, об организации подпольной и партизанской борьбы с фашистами, о стойкости духа советских людей. Главные герои романов — юные комсомольцы, впервые познавшие нежное, трепетное чувство, только вступившие во взрослую жизнь, но не щадящие ее во имя свободы и счастья Родины. Сбежав из плена, шестнадцатилетний Володя Бойкач возвращается домой, в Дубовую Гряду. Белорусская деревня сильно изменилась с приходом фашистов, изменились ее жители: кто-то страдает под гнетом, кто-то пошел на службу к захватчикам, кто-то ищет пути к вооруженному сопротивлению.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.