Ортен - [21]

Сильная, крепкая, словно сделанная из стали рука легла мне на плечо. И я почувствовал сквозь свой небогатый доспех могильный холод, исходящий от этого древнего существа.

– Не бойся, смертный! Клянусь, что не причиню тебе вреда, – пророкотал всё тот же жуткий голос.

«Я не боюсь, я опасаюсь!» – мелькнула у меня мысль.

А вот это уже – что-то новенькое! Не помню я, чтобы этот монстр разговаривал со своими жертвами, и уж тем более обещал не трогать их. Неужели всё это – незадокументированные последствия вчерашнего обновления?

Почувствовав, как спадает сковывающий мои ноги дебаф, я хотел было дать стрекоча, но передумал, когда пальцы существа чуть сжались, клещами прихватив плечевой сустав. Сглотнув ком в горле, я медленно повернулся, исподлобья глядя на иссушенное, мумифицированное лицо древнего рыцаря, в чьих впалых глазницах теплилось золотистое сияние. Довольно необычное, надо сказать, украшение для подобных существ.

– Хм… я вижу в тебе искру божественной силы, – произнёс он. – Значит, ты не простой воин, коих тысячи, а мститель, или паладин светлого божества. Сие хорошо, но не дело настоящему рыцарю бежать от боя!

В голосе чудовища послышалось искреннее удовлетворение.

– Я паладин, а это было не бегство, а тактическое отступление, – довольно грубо соврал я, спешно обдумывая свои дальнейшие действия, – никогда не считал заправских самоубийц достойными рыцарского звания.

«Боже, что за ахинею я несу?»

Продолжить «тактически отступать»? Вариант неплохой, особенно учитывая, что повторно наложить на меня рут это создание сможет только после того, как у него откатится способность. Хотя дедушка в состоянии и догнать. Есть такая нехорошая особенность у некоторых монстров и особенно боссов – ускоряться, если игроки, на которых они напали, начинают убегать.

Принять бой? Тут без вариантов. Умирать мне ой как не хотелось, особенно учитывая мои подозрения о том, что смерь моя будет окончательной и бесповоротной. Поговорить с разговорчивым стариканом? Ну что ж – давайте поговорим, когда ещё доведётся накоротке пообщаться с живой легендой, хоть и низкоуровневой?

– Ха, ха, ха, ха, ха! – Смех у этого представителя замогильного социума был, надо сказать, не издевательский, а вполне себе дружелюбный.

Похоже, дедушке понравилась моя неудачная шутка.

– Ну что ж. В наглости тебе не откажешь, – мягко, если можно так сказать относительно его голоса, произнёс он. – Не волнуйся, я умею ценить в бойцах не только безудержную храбрость, но и разумные поступки. Проходи, не будем стоять в дверях.

Он плавно отодвинулся в сторону, показывая мне вглубь комнаты, где на ветхом, на первый взгляд, столе, трепетали огнями несколько толстых жировых свечей, не иначе как принесённых сюда тёмными культистами для своих зловещих ритуалов. Стульями служили несколько крупных посеревших от времени деревянных колод, на одну из которых и опустился рыцарь-некромант, не дожидаясь, пока я приму его приглашение.

Присев напротив него и дожидаясь, пока это чудовище заговорит, я, не стесняясь, разглядывал своего собеседника. Когда-то это был высокий человек, примерно моего роста и комплекции. Его воронёные, с серебряными каймами латы хоть и поцарапанные, но не выглядели ржавыми или пришедшими в негодность, как доспехи обычных скелетов. Видимо, они несли в себе какую-то могущественную магию, хранящую их от разрушительного действия времени. Чёрный, драный по нижнему краю плащ, казалось, поглощал свет и, несмотря на полное отсутствие в комнате ветра, слегка трепетал, как будто обдуваемый его порывами.

– Давай знакомиться, человек. Моё имя – Барон земель Ваэрнбаха, законный правитель северных территорий Орин фон Вебер, – произнёс он после почти минутного молчания. – А как звать тебя, юный рыцарь?

Вообще-то, «Рыцарь» – это совершенно другой игровой класс, мало чем похожий на паладина. Но, как верно было подмечено на одном из игровых форумов, НПС почему-то называли так и палов, и их тёмные аналоги, и даже простых воинов, когда хотели польстить им.

Иван Александрович Соколов – чуть было не ляпнул я, но вовремя прикусил язык. Внимательно взглянул на возникшую над рыцарем-некромантом ленту с его именем, а затем на свой собственный никнем, который я научился проявлять над тем местом, где обычно располагалась полоска здоровья.

Это что? Шутка? Пришедшая с обновлением особенность монстра, ставшего мирным неигровым персонажем, берущим фамилию всякого, с кем он решит завести диалог? Или это работает задранная непонятным образом на запредельные высоты характеристика «удачливость»?

– Почему ты молчишь, паладин? – вывел меня из задумчивости голос монстра. – Или я не достоин услышать твоё имя?

– Дело в том, что меня зовут Вальдер Вебер…

Рыцарь-некромант вскочил, грохнув по столу латными перчатками. Золотистые глаза вспыхнули, когда он упёрся в меня тяжёлым, недружелюбным взором. Почти физически я ощутил, как древнее чудовище заглянуло мне в душу, а затем неприятное наваждение исчезло, и я услышал, как монстр смеётся.

– Вальдер, значит. – У края вваленного мумифицированного века блеснула и потухла искра. – Вальдер. Четыреста лет я не слышал имени собственного отца.