Орлиный мост - [9]

Утром Мишель очень удивился, когда нашел в кухне записку: «Весьма любопытно. Тем не менее я хотела бы обсудить с вами отдельные детали, которые меня удивляют. Желаю хорошего дня». Это доказывало, что Мюрьель не только привлекательна, но и рассудительна.

Первые капли дождя застучали по лобовому стеклу автомобиля, когда Мишель выехал на аллею, ведущую к дому Дювалей.

Миновав лес, инспектор обнаружил небольшую усадьбу XVIII века, которая стояла посреди огромного парка, расположенного на покатом склоне. В целом ансамбль был гармоничен и удобен для проживания. На мгновение он остановил машину, чтобы лучше рассмотреть здание, построенное в строгом классическом стиле: ни вычурных украшений, ни замысловатых линий. «Действительно, — подумал Мишель, вспоминая о современных архитектурных убожествах, будь то „Гранд-опера“ на площади Бастилии или Национальная библиотека, которые начинают разрушаться через десять лет после окончания строительства, — шедевры классической архитектуры — это лучшее, что создало человечество».

Он проехал вперед и очутился на посыпанной гравием аллее, которая заканчивалась у парадной лестницы. Там и ждала его Элен Дюваль.

Ей было около шестидесяти, и на ее лице явно проступало выражение пресыщенности, типичное для некоторых богатых людей. Судя по манере одеваться — на женщине было очень узкое платье из серого хлопка, доходившее до середины икр, — она любила демонстрировать свойственную ей элегантность. Это впечатление усиливалось, так как Элен не пользовалась косметикой и не носила никаких украшений.

После традиционного приветствия мадам Дюваль проводила Мишеля в библиотеку-гостиную, застекленные двери которой выходили в тенистый парк. Она предложила инспектору присесть на один из узких диванов с прямой спинкой, между которыми стоял низенький столик со стаканами и напитками, а сама села напротив.

Мишель изучал свою собеседницу, пока она наливала ему виски. Несмотря на возраст, мадам Дюваль все еще была красива — таким женщинам и годы нипочем. Ее руки слегка дрожали, Мишель предположил, что это от волнения.

Встретившись с ней взглядом, он подумал, что не стоит торопить события, если хочет что-то узнать от нее.

— Не скрою, я согласилась вас принять вопреки своему желанию и только потому, что Жером попросил меня сделать это. Мне чрезвычайно тяжело вспоминать о Тома. Кроме того, я не понимаю, что вы ищете. Мне кажется, в свое время в расследовании ничего не было. А что вы думаете по этому поводу?

— Честно говоря, меня встревожили некоторые странные факты и совпадения. Поэтому прошу вас не обижаться, если вам что-то не понравится в моем рассказе, настолько это необычно и, пожалуй, сверхъестественно.

Она обратила на него удивленный взгляд:

— Продолжайте, вы меня очень заинтриговали.

— Несколько дней назад молодая девушка по имени Вероника Майар потеряла сознание в том же месте, где разбился ваш сын. С этого времени она говорит мужским голосом от имени духа, который утверждает, что он и есть Тома.

— Это безумие!

— Более того, он уверяет, что не кончал жизнь самоубийством, а умер насильственной смертью.

Элен Дюваль нервно засмеялась, но тут же взяла себя в руки и добавила ледяным голосом:

— Неужели полиция верит всем этим глупостям?

— Понимаю ваше удивление. Но этот инцидент стал косвенной причиной, побудившей меня заинтересоваться этим делом. Я изучил материалы расследования в жандармерии…

— Неужели вам разрешили их посмотреть?

— В этом нет ничего необычного, различные службы полиции всегда взаимодействуют.

— Ах вот как!

— Я изучил отчеты, просмотрел фотографии того времени и был удивлен некоторыми несовпадающими деталями. Например, я не понимаю, каким образом ваш сын, бросившись с моста, при падении на землю оказался в одних трусах и майке. Почему остальная одежда была разбросана вокруг него в полном беспорядке? И почему при таких обстоятельствах не произвели вскрытия?

Элен с отрешенным взглядом сделала глоток виски. Внезапно она расслабилась, ее руки перестали дрожать. Мишель подумал, что она выпила больше, чем следовало.

— А вы спросите это у жандармерии, — усмехнулась она.

— Обязательно спрошу. Но неужели вас это не шокировало?

— В момент трагедии у меня было полно других дел, чтобы еще интересоваться следствием. Это было огромное горе, понимаете, инспектор? Кстати, мой муж так и не смог этого пережить. Он скончался через несколько месяцев.

Мишель медленно потягивал виски и одновременно изучал комнату, он часто так делал во время допросов. С одной стороны, этот прием позволял ему застать собеседника врасплох, с другой — давал возможность лучше прочувствовать атмосферу. Вокруг высились этажерки, заставленные книгами, стены были облицованы деревянными панелями, поблескивал паркет. Все это придавало комнате уют и напомнило ему обстановку английского клуба.

Внимание Мишеля привлекли фотографии молодого человека, похожего на Тома. Тем не менее это был не он.

— Это Пьер, мой младший сын, — пояснила Элен Дюваль.

— А у вас нет фотографий Тома?

— Я не могу на них смотреть. Это слишком тяжело.

— Понимаю, — согласился Мишель, зажигая сигарету. — Расскажите, каким был ваш сын.