Орки тоже люди - [33]

А тем временем вокруг нас с Ультом образовывалось кольцо из веток и палок.

— Они не будут долго гореть, — оглядев будущий костер из хвороста (ничего другого не нашлось среди кустов и редких деревьев), констатировал Тинарис.

— Гореть будет столько, сколько мне нужно.

Не знаю, поверили ли маги и сталкивался ли хоть кто-то из них с шаманством где-нибудь вне игр и учебников, но спорить не стали. Просто в одно мгновение дрова стали сухими, и мне было абсолютно всё равно, кто именно их высушил.

— Попробуй поджечь, — предложила я Ульту.

Его огонь мне подходил, а дракону собственное пламя точно не навредит.

Я знала, что пламя и в лучшие дни давалось Ульту непросто, а сейчас разжечь огонь для него и вовсе сродни подвигу. С пятого раза у него получилось, после этого дракон окончательно выдохся, но я не сомневалась: оно того стоило.

Огонь с треском побежал по сухим дровам, взяв нас в кольцо. И пусть невысокий костерок можно без проблем перешагнуть, сейчас, среди огня и дыма, мы с Ультом оказались за нерушимой стеной. Никто не посмел бы приблизиться, потому что магия была для здешних людей близка и понятна, а шаманы известны исключительно по легендам и слухам, которыми полнится любая земля. Но слухи на пустом месте не рождаются.

Плотность дыма быстро стала такой, что сквозь него невозможно было что-либо рассмотреть. Но дым не шел к нам, а уходил вертикально, сплетая, точно паутину, стену из тонких струй, ведущих нестройный хоровод вслед за пришедшим в движение огнем.

И снова в теле окрыляющая легкость, не дающая устоять на месте и тянущая вслед за огнем и дымом в странном извивающемся танце. Мы партнеры, пусть в нашей паре оказалось не двое и не трое танцоров — много больше. Потому что в дыму я вижу отражение тех, кто слетелся к нашему костру. Местные духи удивлены: никогда и никто не устраивал в здешних краях ничего подобного. Но им нравится, и духи с удовольствием вливаются в хоровод, где становятся одним целым, присоединяясь к нашему танцу единым сверхсуществом. Треск огня заменяет мне барабаны, обозначая странный, рваный ритм, который я повторяю в своей песне из какофонии звуков. Но мы все понимаем друг друга, то сплетаясь в тесных объятиях, то распадаясь на кусочки.

Я чувствую, когда становится можно, но жду, когда будет пора. Когда сила всех живых и неживых достигнет пика. И я зачерпываю ее в горсть прямо из огня, прикладывая к ранам дракона.

Одна за другой они затягиваются, а кости с хрустом срастаются. Но ран слишком много — я не успею все залечить, а значит…

Я опускаю одну руку в огонь, а вторую кладу на дракона. Шаман является проводником для духов, а сейчас я стану проводником их силы в самом прямом смысле слова. Не знаю, как это выглядит со стороны, только вижу, как от моих пальцев разбегается оранжево-огненный свет, наполняющий дракона, бегущий по нему, словно кровь по венам. И Ульт встает на лапы, поднимая голову. Не думаю, что его едва затянувшиеся раны позволят лететь, но теперь он в состоянии идти. А вот я уже не в состоянии идти — просто опустилась на землю. Ульт сел рядом, позволив облокотиться на него.

Костер медленно догорал. Духи, кружившие в нем, разлетались, оставляя после себя лишь серую дымку. Скоро огонь, как ему и положено, ушел в землю, и только едва тлеющие угли напоминали о нем.

Тинарис первый решился перешагнуть через останки шаманского костра. На Ульта взглянул лишь мельком, зато меня осмотрел по полной.

— Вставай, тут недалеко поселение — отдохнем в нем.

— Кто нас пустит ночью? — Мне не хотелось никуда идти. И когда сумерки успели сгуститься? Сколько вообще прошло времени? — Дайте мне спокойно поспать прямо здесь.

— Как ты говоришь, нас пустят везде. Зато сможем нормально отдохнуть и поесть.

Точно! Нам же Ульта кормить! Ничего не попишешь — пришлось вставать и плестись к лошади, засыпая на ходу, а потом рисковать упасть из седла.

Когда мы подъехали к обещанному поселению, я клевала носом, в полудреме с трудом понимая, где я и что со мной.

Поэтому, когда сильные и заботливые руки стащили меня с лошади, а потом потащили дальше, сопротивляться и не думала. Упала я уже на кровать, лицом в подушку, краем сознания улавливая, что с меня стягивают обувь.

— Дракона покормите, — пробормотала я в надежде, что кто-нибудь услышит.

На этом всё.

Когда я проснулась, за окном светило яркое солнце: погода наконец разгулялась. Странно только, что день подходил к полудню, а меня никто и не думал будить. Подозрительно как-то. Я спустилась, не найдя никого в общем зале. Спросила у тучного мужчины за стойкой, не видел ли он таких… необычных.

— Там еще патлатый в компании, с виду здоровый мужик, а ведет себя как ребенок? — уточнил бармен.

— Да-да, это мои!

— С драконом в сарае маются. Понаразводили животины, а что делать и как кормить — не знают, — проворчал мужчина.

И я, не забыв поблагодарить, побежала в сарай. Я же его вылечила, точно знаю! И какие могут быть проблемы с кормежкой всеядного Ультика?

А проблемы действительно имелись. Перед драконом стояла куча мисок с едой. Сам дракон лежал грустный и в сторону еды даже не смотрел. А посмотреть было на что: там даже из асариловского холодного ящика деликатесы достали. Я, не завтракавшая и зверски голодная, позавидовала. Но дракон не ел.