Ориенталист - [122]
Отец Рольфа и Иммы Кристиан фон Эренфельс создал теорию «гештальт-качеств» в психологии. Он также вел регулярную переписку с Фрейдом и вообще был видным философом, «известным своими исследованиями в области биологии расы» (как это было сформулировано в «Прагер Тагблатт» в 1911 году, когда газета напечатала текст одной из его лекций под названием «Проблема расы и еврейский вопрос»). Вечного бунтаря, шедшего наперекор расхожим мнениям, Эренфельса больше всего занимала такая проблема: из всех индивидуумов в племени лучшие — это солдаты, однако во время сражений народ, племя неизбежно теряли именно их, носителей самых лучших генов. Поэтому он предлагал решить проблему простым и изящным способом: бравые солдаты, уцелевшие в битвах, по возвращении домой с фронта должны были получить доступ к максимально возможному количеству женщин. Возможно, именно по этой причине Кристиан фон Эренфельс не стал так широко известен, как того заслуживал, однако у студентов Пражского университета он был одним из любимейших профессоров. «Кафка в одном из своих дневников писал, — вспоминала баронесса, — что занятия у Эренфельса были весьма занимательными. И еще Кафка однажды записал, что в тот день утром занятие у Эренфельса было особенно любопытным, потому что профессор заявил: лучше всего, если в ваших жилах есть хотя бы несколько капель еврейской крови». Все это помогло их семье сохранить хорошую репутацию, пояснила баронесса, потому что, когда они обнаружили эти строки в дневнике знаменитого писателя, стало ясно: хотя расовые теории старины Кристиана фон Эренфельса и были «бредовыми, совершенно бредовыми», однако он на самом деле не был антисемитом.
Эльфрида и Рольф поженились, как считала баронесса, скорее для того, чтобы их «банда четырех» сохранилась в прежнем составе, однако к концу 1930-х годов их брак все же распался. Во время войны Умар-Рольф уехал в Индию, а Эльфрида — в Грецию, где ей удавалось зарабатывать на жизнь составлением гороскопов; там она начала изучать древнегреческий язык и математику, а затем вовсю увлеклась Платоном. После войны, пока барон Умар жил в Индии со своей новой женой (моей собеседницей), Эльфрида пребывала в замке Лихтенау одна, целыми днями читая тексты Платона. В 1970-х годах, когда Умар-Рольф и баронесса, его третья жена, вернулись, наконец, домой с Востока, они обнаружили в замке полнейший хаос: Эльфрида, предполагаемый автор «Али и Нино», превратила ту часть замка, которую она занимала, в форменную помойку, повсюду были груды скомканных бумаг с написанными на них математическими уравнениями, составленными для кого-то гороскопами, примечаниями к трудам Платона, и различные бытовые отходы. Баронесса вспомнила, как она попыталась было навести порядок позади диванчика, на котором мы сидели, однако стоило ей сказать, что его нужно подвинуть, Эльфрида ужасно расстроилась. «Она заявила, что вот уже тридцать пять лет никто не сдвигал с места этот диван, а значит, его и впредь нельзя было трогать! Но мы все-таки не послушали ее, отодвинули диван, и оттуда вдруг выскочили не то тридцать, не то сорок мышей! Они все жили внутри него». Рядом с главной гостиной Эльфрида устроила нечто вроде кухни, где у нее была небольшая плита, а еще старая энциклопедия, которую она использовала как разделочную доску. «В конечном счете ее интересовал лишь Платон! — сказала баронесса о той, кто, как утверждалось, была автором “Али и Нино”. — А все остальное ей было безразлично!»
Где-то в начале 1970-х годов баронесса, по ее воспоминаниям, впервые заподозрила, что Эльфрида в прошлом пользовалась псевдонимом Курбан Саид. Однажды Имма, сестра барона Умара-Рольфа, которая к тому времени стала довольно известной поэтессой, сказала баронессе, что ей пришло письмо от какого-то врача, который хотел узнать, действительно ли это она написала книгу под названием «Али и Нино». Имма понятия не имела, что врач имел в виду, а когда баронесса на всякий случай спросила Эльфриду, не о ней ли речь, та, на минуту оторвавшись от своего любимого Платона, сказала: «Разумеется. Имме ни к чему знать все на свете. Да-да, это я ее опубликовала».
— А потом Эльфриде откуда-то позвонили и попросили отре…агхировать эту книгу.
— Что-что? Как вы сказали? — спросил я.
— Пгосили отре…агхировать…
— Издать?
— Да нет, я же говорю: отре…агхировать…
— Извините, может быть, ее попросили отредактировать книгу?
— Ну да! — просияла баронесса. И затем еще вспомнила, что Эльфрида не захотела иметь с ними дела, потому что страшно боялась заработать хоть какие-то деньги: тогда у нее могли бы отобрать назначенную ей государственную пенсию.
Тем временем настало позднее утро, и баронесса уже была готова отправиться немного вздремнуть. Сказав, что даст мне возможность кое-чем заняться, пока сама будет отдыхать, она провела меня по всевозможным заброшенным и холодным коридорам и переходам, пока перед нами не оказалась старинная, ветхая деревянная дверь. Баронесса со всей силы толкнула ее плечом. Помещение походило на багажное отделение на железнодорожной станции в старые времена: ящики, сундуки, чемоданы, мешки, причем кое-что из этого было навалено на стеллажи, достававшие до самого потолка; но, как ни удивительно, весь этот беспорядок рассекали два прохода, которые кто-то предусмотрительно здесь устроил.
Это одно из тех жизнеописаний, на фоне которых меркнут любые приключенческие романы. Перед вами биография Тома-Александра Дюма, отца и деда двух знаменитых писателей, жившего во времена Великой французской революции. Сын чернокожей рабыни и французского аристократа сделал головокружительную карьеру в армии, дослужившись до звания генерала. Революция вознесла его, но она же чуть не бросила его под нож гильотины. Он был близок Наполеону, командовал кавалерией в африканской кампании, пережил жесточайшее поражение, был заточен в крепость, чудом спасся, а перед смертью успел написать свою биографию и произвести на свет будущего классика мировой литературы.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.