Орхидея на лезвии катаны - [31]

- Юля! – Штейр отбросил журнал и поднялся навстречу. Я нерешительно улыбнулась, как всегда испытывая неловкость в присутствии этого двухметрового Голиафа, похожего на американского военного – такими их обычно показывают в боевиках. Для меня он всегда будет вице-президентом, хоть Алекс и был единоличным владельцем. Теперь Штейр, главный доминант клуба, просканировал мое смущенное лицо внимательным взглядом, после чего я едва не охнула, оказавшись в его объятиях.

- Малыш, это ужасно, – с удивлением отметила, что его голос дрожит. Но проверять теорию скупых мужских слез почему-то не хотелось. На его груди было комфортно и тепло, и я умудрилась выровнять дыхание и немного успокоиться, позволив накрыть себя куполом невидимой защиты и поддержки. Когда же нерешительно разомкнула его руки на своих плечах, удалось даже незаметно смахнуть навернувшиеся на глаза слезы.

- Я до сих пор не могу в это поверить… пытаюсь убежать от боли куда только можно, занять себя привычными делами… но она все равно никуда не исчезает… - мой голос все-таки сорвался, и я позволила Штейру усадить себя на диван и принести стакан с водой. Он сжал мою ладонь, передавая свою внутреннюю силу через это прикосновение.

- Как Ева? – я нервно хихикнула. Имя дочери в этих стенах казалось настолько неуместным, что он тоже это понял.

- Она умничка. Она даже сильнее нас с тобой. Как Ассаи себя чувствует?

- Хорошо. Только ребенок постоянно ее лупит ножками. Она говорит, что это моя кровь дает о себе знать.

- И как скоро это прекрасное событие?

- В августе.

- Лев, - неуместно подытожила я. – Здорово. Ну что, в кабинет и хотя бы поверхностно введешь меня в курс дела? Влада здесь? Мне понадобится также ее помощь.

По пути наверх я набрала Илью.

- Юляш, что стряслось? Мы на охоте, - отозвался пасынок. В трубке послышался мужской смех и свист.

- Я в клубе. Тебе бы тоже не мешало приехать и поучавствовать. Когда я тебя смогу здесь увидеть?

- Ну, я вернусь через неделю и все наверстаю, - лениво протянул младший Кравицкий, - там же не горит? Ты прости, своим звонком всех зайцев распугала. Я вечером наберу!

- Паршивец, - процедила я сквозь зубы, когда он цинично сбросил звонок, и подняла глаза на Штейра. – Второй акционер нашего предприятия зайчиков стреляет. Это важнее воли отца.

- Не горячись, Юль. Пусть наберется сил. Вникать ему придется куда глубже во все это, а вот ты как раз разберешься в ситуации и поддержишь. Он ведь тоже пытается сбежать от боли в поддержку своих друзей. Было бы лучше, если бы там глушили виски и накачивались наркотиками? Подумай сама.

Я кивнула сосредоточенной Владе и, набрав полные легкие кислорода, прошла в кабинет, где сами стены, казалось, дышали присутствием Алекса. Хорошо, что впервые зашла сюда не сама – точно бы разревелась от горя и тоски. На людях такого позволить себе не могла. Села в кожаное кресло покойного супруга и удивленно свела брови, узрев замешательство референта.

- Влада, все нормально?

- Да, Юлия Владимировна, просто был протокол приветствия…

- Юра, не пора ли упразднить это средневековье уже? Или новая владелица клуба, сабмиссив по позиционированию, сама должна стоять в кресле на коленях? – я погасила вспышку раздражения. – Первая реформа касается внутреннего протокола. Хватит собирать коленями пыль в моем присутствии. Ну, а теперь я заканчиваю умничать, - улыбка Влады и Штейра, – и готова отдаваться в ваши руки. Начинаем вводить новую владелицу клуба в курс дела.

Я вышла из кабинета только под вечер – наверное, забыла бы про обед, если бы Влада не организовала доставку бизнес-ланча из ресторана. Голова гудела от обилия цифр, фамилий, терминов, дат и предстоящих мероприятий. Некоторые фамилии почетных членов клуба не принято было даже произносить вслух. Александр, а сейчас и Штейр, держали дисциплину железной рукой. В игровые комнаты я не зашла не столько потому, что некоторые были заняты, а в силу банального отсутствия сил. Доза кофе немного привела меня в чувство – как раз настолько, чтобы я не уснула за рулем и не проигнорировала дорожные знаки.

Илья не перезвонил и на мои звонки не ответил. Валерия пообещала устроить ему показательную взбучку по возвращению из Германии. Я уложила Еву в постель, прочитала на ночь несколько сказок, продолжая поглаживать лоб моей малышки, пока она не уснула. Не хотелось отправлять её к маме с приездом Лены, но я решила, что она погостит там максимум двое суток – более длительной разлуки я просто не выдержу.

- Прости меня, - прошептала я в пустоту, целуя перед сном фотографию Александра. – И просто дай мне сил пережить этот кошмар… мне до одури страшно оставаться в этом городе наедине со злом…

Как и прежде, он не откликнулся, но стальная рамка внезапно нагрелась под пальцами. Я с жадностью умирающего от жажды впитала в себя этот молчаливый сигнал с того света, который подхватил вновь проснувшуюся тревогу и разметал на мелкие клочки, превратившиеся в пыль, а затем распавшиеся на атомы. Я так и заснула, уложив его фотографию на подушку рядом с собой, чтобы увидеть очередной легкий и светлый сон, который, скорее всего, даже и не запомню по пробуждении…