Орхидея на лезвии катаны - [100]

Когда я вижу ее, мне кажется, что тусклый свет галогеновых ламп в этой обители закона и порядка сменяется светом весеннего солнца. Его лучи проходят насквозь, снимая ледяной панцирь тревоги, которая уничтожила уйму нервных клеток за последний час. Авдеев бегло и невнятно приносит извинения и направляется в ее сторону; в глубине души екает, когда он ее обнимает и что-то успокаивающе говорит. Сердце щемит оттого, что у кого-то она по-прежнему может вызывать чувство нежности и заботы, а не желание поставить на четвереньки и оттрахать до полубессознательного состояния.

Она выглядит уставшей. Наверное, именно это обстоятельство заставляет меня сорваться с места, прежде чем я понимаю, что делаю. Мне нужно просто подойти ближе и убедиться, что ее воспаленные от слез глаза и чересчур яркий румянец на скулах – игра света и тени, не более. Посмотреть ей в глаза и поскорее увести из этого ужасного места.

Вряд ли Юля плакала и вряд ли ее били по лицу. Это усталость и, похоже, полный упадок сил. Моя сильная девочка на грани.

Ангел расправляет крылья, заслонив на миг приспешника Сатаны этим белоснежным размахом, а я смотрю в ее глаза, которые сменили свой цвет. Усталость сменяется первыми искрами бесконтрольного страха, но сил у нее ровно на один шаг назад. Желание укрыть ее собой от этого кошмара становится непреодолимым, стягиваю пиджак, чтобы набросить на ее дрожащие плечи.

Кисть простреливает фантомной обжигающей болью. Демон не желает мириться с господством ангела до такой степени. Мне наплевать на извечную борьбу добра со злом в отдельно взятой сущности, я слышу шум самой жаркой драки за последнее время, когда свет и тьма сталкиваются между собой в жестоком поединке.

Мне плевать, кто из них победит, когда я окажусь наедине с моей девочкой. Мне хочется вывести ее отсюда как можно скорее. Я буду ждать победителя противостояния, не делая никаких ставок и не задаваясь вопросами «зачем» и «почему». Просто решаю для себя здесь и сейчас, что приму программу чемпиона. Ни от кого не зависит, кто именно это будет. Я с легкой руки позволяю своим двум конфликтующим сущностям разобраться самим…

Глава 15

- Все будет сделано в лучшем виде, ждем вас и всегда вам рады, - я сбросила звонок и несколько раз зажмурилась до ощущения натяжения кожи на висках. Как будто в самом деле полагала, что вечно занятой хозяин города прибудет сюда именно в то время, в которое велел вчера быть мне! Час как минимум на салон и процедуры, которые бы сняли припухлость век и красноту глаз, да просто шестьдесят минут относительного релакса перед тем, как начнется новая фаза кошмара наедине с ним.

Я могла обманывать себя сколько угодно, проигрывать в воображении сценарии разговора - в них практически всегда видела себя если не победительницей, то хотя бы не побежденной. Преобладал вариант, в котором я просто убивала Лаврова ударом в висок этой массивной статуэткой Анубиса из оникса и бронзы, заведомо понимая недостижимую фантастичность подобного хода событий. Страх не позволял воображению работать в единственно верном направлении, в котором я наверняка буду обливаться слезами бессилия и униженно просить хотя бы об отсрочке приговора. Разум до сих пор отказывался верить в происходящее, после тяжелой ночи и моральных терзаний он закрывался иллюзией нереальности происходящего, а я непонятно как держалась на успокоительных таблетках и пыталась занять себя чем угодно. По пути в клуб, наблюдая за работой бригады, высаживающей на газонах цветы, ловила себя на мысли, что хочу хотя бы на день поменяться с ними местами, занять себя делом, которое увлечет настолько, что не оставит времени забиваться в угол от страха перед неизбежностью, свалившейся на голову спустя семь лет, в тот момент, когда я осталась абсолютно одна и без сил. Смерть Алекса подкосила меня очень сильно. Если отбросить аспект боли от потери самого дорогого человека, лучшего из мужчин, которых я знала, ничто не могло сейчас затмить того факта, что я осталась незащищенной перед лицом обстоятельств. Я не знаю, просчитывал ли Лавров свою шахматную партию рекордсмена-гроссмейстера, принимая в расчет, измеряя всеми возможными датчиками час Х до окончательного нападения. Знал ли он наперед, что будет именно так, и если нет, почему столь быстро сориентировался, сжимая вокруг меня огненное кольцо своей собственной преисподней? Я не знала ответы на эти вопросы, и мне бы вряд ли стало легче, если бы я их получила. Наравне с паническим страхом меня терзала практически детская обида. Месть? За что, вашу мать? За звонок Вадиму? За то, что считала Диму мертвым? За то, что вышла замуж за Александра? За собственное незнание?!

Кровь ударила в голову, отозвавшись дискомфортным жжением в воспаленной сетчатке. Поборов головокружение и глухой всплеск боли в ребре от резкого движения, я налила себе колы, слегка разбавив ромом, и, натянув на глаза гелевую маску, на ощупь нажала кнопку селектора.

- Влада, в 16:00 нужна комната с цепями для Маховикова. Штейр еще не вернулся?

- Нет, Юлия Владимировна. Я распоряжусь.

- Найди смотрителей, пусть организуют бутылку “шато гранде”, фруктовую тарелку и швейцарский шоколад для Инквизитора и его саб. Сегодня трое. И не вздумайте охлаждать красное вино, как в прошлый раз. Максимум до 19 вечера оставь эту комнату в резерве, на случай форс-мажора. Резерв на зеркалку не раньше десяти, остальное расписание остается без изменений.