Орхидея, королева Сингапура - [15]

— Хорошо, но мне придется предупредить руководителя, у нас на выходной другие планы.

— Я буду ждать тебя у вас внизу после завтрака, в воскресенье, — крикнул Анджей вслед упорхнувшей Кате.

— Знаешь, она ведь тоже была сиротой, — близко наклоняясь к Катиному уху, чтобы перекричать шум парома, медленно ползущего к острову Сентоса, грустным голосом рассказывал Анджей. — Мать Мэрилин была психически больна, и девочка воспитывалась у тетки, а потом в детском доме.

— А отец? — поинтересовалась Катя, — задумчиво глядя через плотные, запотевшие от холодных кондиционеров стекла парома на удаляющийся многоэтажный Сингапур.

— Он был жив, и Мэрилин все время ждала его — она даже намечала себе день, в который тот якобы должен прийти. Мэрилин наряжалась в лучшие платья и думала, что в один прекрасный момент откроется дверь и войдет он, мужественный, сильный мужчина. Таким она рисовала его в своем воображении. Войдет, посмотрит на нее и скажет: «Какая ты красивая, дочь».

— И что? Он пришел? — с волнением спросила Катя.

— Нет, — вздохнув, ответил Анджей.

Город становился все меньше, здания, небоскребы уже не казались такими огромными, а впереди возник пейзаж, будто нарисованный художником-мультипликатором, до того нереально ярким он был. Красно-желто-оранжевые краски на фоне сочной зелени ухоженной травы. Моторы заглохли, паром пришвартовался к берегу, и туристы на экзотическом разноязычии приветствовали сказочный остров.

Станция монорельсовой дороги представляла собой современное сверкающее сооружение. Здесь в ожидании поезда сидели люди, рассматривая на телевизионных мониторах, установленных над головами, пейзажи самых интересных уголков острова. Поезд пришел быстро. Катя с Анджеем разместились в маленьком шестиместном вагончике напротив молодой китаянки, рядом с которой сидели две нарядные девочки. Под сопровождение приятной музыки и звучавшего в динамике вкрадчивого голоса восточного экскурсовода они тронулись в путь. Внизу проплывали изумрудно-зеленые лужайки для гольфа, жесткие блестящие тропические кустарники, подстриженные в форме диких животных — носорогов, слонов, кенгуру, пляжи с ослепительно-белым песком и ровно посаженными пальмами. Соседка щебетала по-китайски с дочками, а те крутили головами в разные стороны и выглядели в своих расшитых кружевных платьицах и носочках заводными восточными куколками. Когда поезд остановился, вся троица вспорхнула и, смеясь, разбежалась по благоухающему саду, Анджей достал камеру и, прикрутив объектив для дальних съемок, попытался поймать их в кадр.

— Посмотри, как на именинной открытке.

Катя прижалась к глазку аппарата.

— Да, просто китайские ангелочки — украшение острова.

— Начинаем экскурсию? — Пряча камеру в футляр, Анджей вопросительно посмотрел на Катю.

Эскалатор медленно спускал их под землю в прохладу океанического музея, с которого они решили начать знакомство с островом.

Вокруг в глубинной толще зеленых вод океана плескались разноцветные морские обитатели. Двигавшиеся по стеклянному тоннелю люди как бы находились среди них, погрузившись в морскую пучину.

«Словно в сказке „Садко“, спускаемся в „морское царство“», — подумала Катя и, протянув руку к толстому стеклу, в ужасе отпрянула — сквозь прозрачное стекло на нее пялилась кровожадная барракуда. По сравнению с ней акулы, снующие рядом, казались невинными рыбешками.

— Вот морского ежа гладить можешь или за клешню с крабом здороваться, смотри, тихий какой, — засмеялся Анджей, глядя в полные ужаса глаза Кати. — Жаль, темновато здесь, только со вспышкой получится.

— И холодно, — поежилась Катя.

— Наверху согреешься, а тут поддерживают специальные градусы.

— Чтобы они себя чувствовали, как в естественных природных условиях, — догадалась Катя.

Всюду водоросли, ракушки, кораллы, золотые рыбки, великое множество всевозможных морских обитателей — слева, справа, над головой. Подводный мир, привыкший к постоянному присутствию людей, жил своей жизнью. Лента эскалатора — единственная тропинка для людей в этом морском царстве, сделав несколько последних зигзагообразных виражей, вывела их наконец на поверхность, во влажную тропическую духоту.

— Так хочется искупаться. — Катя вопросительно взглянула на Анджея.

— Это ты тоже должна попробовать, — хитро улыбаясь, поддержал ее Анджей. — Пойдем к пляжу.

Ноги утопали в белоснежном песке. Сбросив шортики и майку, Катя побежала к океану, предвкушая живительную прохладу. Но, войдя в воду, разочарованно вскрикнула: та оказалась почти горячей.

— Как дома в ванне, — размахивая руками и поднимая за собой фонтан брызг, прокричала она в сторону берега. Анджей, глядя на резвящуюся в океане стройную Катину фигурку, не выдержав уговора, взял камеру и призывно поманил ее рукой. Она выскочила из воды и, дурачась, побежала ему навстречу, оставляя узенькие следы на мокром песке.

— Один-единственный кадр на память, лично для меня, — попросил Анджей.

— Ну ладно, только для тебя. Девочки сказали — плохая примета сниматься до конкурса.

— У тебя все будет о'кей, — заверил ее Анджей.

Пляж был пустынным. Лишь индианка в прозрачной, прилипшей к телу одежде плескалась вместе с голым малышом в небольшом заливчике. Больше они никого не заметили.