Организованный ум - [28]
Возможно, самая большая проблема заключается в том, что мы не всегда понимаем, в какой степени воспоминание соответствует пережитой реальности. Нередко кажется, что мы все воспроизвели верно, хотя на самом деле это не вполне так. Подобная ложная уверенность свойственна любому из нас, при этом случаи ошибочных воспоминаний крайне трудно выявить. Берусь утверждать, что чем больше мы полагаемся на эффективные методы и приспособления для организации информации, ее запоминания и вспоминания, тем меньше зависим от нашей недостаточно надежной и излишне самоуверенной памяти.
Есть ли способ определить, какие впечатления и события мы можем вспомнить точно, а какие нет? Вот два основных правила: точнее всего оказываются воспоминания об уникальных/нетипичных событиях, а также о тех, которые вызвали сильные эмоции.
События и переживания, выделяющиеся на общем фоне, запоминаются лучше, так как в момент вспоминания мозг не сбивается на схожие впечатления. К примеру, сложно вспомнить, что именно мы ели на завтрак две недели назад в четверг, так как ничем особенным этот день наверняка не отличался, а потому все наши воспоминания о завтраках сливаются в более-менее единую картину типичной утренней еды. Образы схожих событий объединяются в памяти не только потому, что так удобнее, но и потому, что так устроен механизм изучения и запоминания: мозг ищет абстрактные общие правила, позволяющие группировать стандартные события или задачи, и это особенно ярко проявляется в отношении рутинных сюжетов. Если на завтрак у вас всегда примерно одно и то же – хлопья с молоком, стакан сока, кофе, – мозгу сложно выделить из памяти обстоятельства какого-то конкретного утра. Как ни печально, когда мы ведем себя привычно, удается вспомнить как раз то, что для таких ситуаций типично (и мы вспоминаем, что ели те самые хлопья, ведь мы всегда их едим по утрам). А вот воспроизвести детали гораздо сложнее (скажем, две недели назад во время завтрака вы слышали шум за окном или видели птицу) – если только эти детали не вызвали у вас особенно ярких эмоций. С другой стороны, если во время завтрака вы сделали что-то выбивающееся из рутины – скажем, доели остатки вчерашней пиццы или облили соком хорошую рубашку, – это вспомнить намного легче.
Сформулируем важный первый принцип: чтобы припомнить некое событие, мозгу приходится перебрать массу воспоминаний о схожих эпизодах или впечатлениях и выбрать из них именно то, которое нужно. Если мы пережили много аналогичных событий, в памяти всплывают сразу несколько, а то и все, то есть мозг формирует общую картину, состоящую из фрагментов воспоминаний, хотя мы этого даже не осознаём. Вот почему так сложно вспомнить, где мы оставили очки или ключи: они столько раз оказывались в самых разных местах, что все воспоминания слились в единую картину, и теперь трудно понять, где же мы видели их последний раз.
С другой стороны, без схожих впечатлений и событий воспоминание становится уникальным и легко всплывает в памяти. Чем более необычным оно показалось нам, тем проще его вспомнить. Возможно, пицца на завтрак – это довольно странно; еще более уникальным может показаться совместный завтрак с начальником. Совсем уж ярким способно стать воспоминание, как в двадцать первый день рождения партнер принес вам завтрак в постель. Разумеется, без особого труда большинству удается припомнить поворотные события, скажем, рождение брата или сестры, свадьбу, смерть близкого человека. Я увлекаюсь наблюдением за птицами и легко могу воспроизвести, где и когда впервые увидел хохлатого дятла, а также что делал за несколько минут до и сразу после этой встречи. Многие могут вспомнить, когда впервые в жизни увидели двойняшек, прокатились на лошади или попали в сильную грозу.
С точки зрения человеческой эволюции вполне логична способность легко запоминать и вспоминать именно уникальные события, ведь в них отражаются изменения мира или наших представлений о нем: важно замечать и осознавать эти изменения, чтобы иметь шансы выжить даже в новых условиях.
Второй принцип работы памяти связан с эмоциями. Если в какой-то ситуации мы страшно испугались или пришли в неописуемый восторг, очень расстроились или разозлились – то есть испытали одну из четырех основных человеческих эмоций, – мы с большей вероятностью запомним эти обстоятельства. Дело в том, что мозг формирует связь важных переживаний с соответствующими нейрохимическими маркерами, в силу чего эти события запоминаются как особенно значимые. Как будто в мозге есть ярко-желтый фломастер, которым произвольно отмечаются показавшиеся особенными происшествия и впечатления каждого дня. И опять же, с точки зрения эволюции это вполне оправданно: связанные с сильными эмоциями ситуации стоит запомнить, чтобы выжить, потому что среди них может оказаться и услышанный нами рык приближающегося хищника, и обнаруженный источник чистой воды, и запах испорченной пищи, и обманувший нас товарищ.
Именно благодаря химическим маркерам, связанным с эмоционально окрашенными переживаниями, мы легко вспоминаем события государственного масштаба, скажем, убийство президента Кеннеди, взрыв шаттла Challenger, террористические атаки 11 сентября 2001 года или выборы и инаугурацию президента Обамы. У каждого человека они вызвали массу эмоций, поэтому тут же были отмечены специальными маркерами и помещены в разряд особых, которые легко вспомнить. Эти нейрохимические маркеры возникают и для ситуаций государственного масштаба, и для личных воспоминаний. И даже если какие-то детали стерлись, эмоции, скорее всего, припомнятся.
Информацию сегодня можно получить практически мгновенно, но стоит ли ей доверять? Как определить, не содержатся ли в новостях псевдофакты, искажения данных или откровенная ложь? Чтобы найти истину, нужно мыслить критически. Именно этому — критическому мышлению — и учит Дэниел Левитин. Он дает набор инструментов, овладев которыми, вы сможете обрабатывать входящую информацию и выявлять ложь. Это книга для всех, кто хочет отличать правду от лжи и свести к минимуму вероятность неверных решений и ошибочных выводов.
В какой степени мы контролируем финал своей жизни и насколько он предопределен? Что можно сделать, для того чтобы остановить снижение когнитивной и физической активности, сопутствующее старению? Ответы на эти и многие другие вопросы вы найдете в книге известного нейробиолога и автора бестселлеров о природе возрастных изменений и о том, как можно прожить долго и что нужно делать сейчас (в любом возрасте), чтобы в 70, 80 и 90 жить полной жизнью. Книга предназначена для широкого круга читателей. На русском языке публикуется впервые.
Это книга‑пособие для начинающих по формированию феминистского взгляда. В ней разные женщины ведут речь о сексизме и культуре насилия — двух китах «мужского мира», в котором мы все живем, а также о феминизме как его альтернативе. Сексизм начинается с невинного утверждения «Ты же девочка!», затем через гендерные стереотипы, обесценивание, объективацию, миф о красоте он приводит к мизогинии, трудовой дискриминации и ограничению репродуктивных прав. Возможно, читать все это будет больно, но у осознавшей изменится взгляд и перед ней откроются новые перспективы.
По мере укрепления и выхода США на мировую арену первоначальной проекцией их интересов были Европа и Восточная Азия. В течение ХХ века США вели войны, горячие и холодные, чтобы предотвратить попадание этих жизненно важных регионов под власть «враждебных сил». Со времени окончания холодной войны и с особой интенсивностью после событий 11 сентября внимание Америки сосредоточивается на Ближнем Востоке, Южной и Юго Восточной Азии, а также на западных тихоокеанских просторах.Перемещаясь по часовой стрелке от Омана в зоне Персидского залива, Роберт Каплан посещает Пакистан, Индию, Бангладеш, Шри-Ланку, Мьянму (ранее Бирму) и Индонезию.
Одиночество относится к числу проблем всегда актуальных, привлекающих не только внимание ученых и мыслителей, но и самый широкий круг людей. В монографии совершена попытка с помощью философского анализа переосмыслить проблему одиночества в терминах эстетики и онтологии. Философия одиночества – это по сути своей классическая философия свободного и ответственного индивида, стремящегося знать себя и не перекладывать вину за происходящее с ним на других людей, общество и бога. Философия одиночества призвана раскрыть драматическую сущность человеческого бытия, демонстрируя разные формы «индивидуальной» драматургии: способы осознания и разрешения противоречия между внешним и внутренним, «своим» и «другим».
Каким образом столкновение различий, которые отделяют людей, цели, интересы и приоритеты друг от друга, может генерировать свежую энергию, необходимую для решения проблем двадцать первого века? Где непредсказуемо развиваются взаимосвязи, прокладывающие новые пути для обучения сообществ и дающие новые инструменты в руки городских лидеров и горожан?В настоящей книге исследуется новая интегральная парадигма для развития городов, которая позволяет ответить на поставленные вопросы. Она прослеживает эволюцию системного, стратегического, социального и строительного интеллектов города и показывает градостроителям, законодателям, горожанам, гражданскому обществу и защитникам окружающей среды, как можно ощущать город, проживать в нём и устанавливать с ним взаимоотношения на основе целостности.
Знаменитый американский психолог написал книгу, которой суждено оказать сильнейшее воздействие на наши представления о мыслительных способностях. По мнению Роберта Стернберга, отличительной особенностью так называемого интеллекта успеха является оптимальное сочетание трех видов мышления креативного, практического и аналитического. Обладатели интеллекта успеха знают, как извлечь максимум из своих достоинств, и умеют грамотно действовать в любой ситуации. Будучи настойчивыми и целеустремленными, имея сильнейшую мотивацию, успешные люди понимают, как идти вперед, преодолевая все преграды.
Мы все еще живем по принципу «Горе от ума». Мы используем свой мозг не лучше, чем герой Марка Твена, коловший орехи Королевской печатью. У нас в голове 100 миллиардов нейронов, образующих более 50 триллионов связей-синапсов, – но мы задействуем этот живой суперкомпьютер на сотую долю мощности и остаемся полными «чайниками» в вопросах его программирования. Человек летает в космос и спускается в глубины океанов, однако собственный разум остается для нас тайной за семью печатями. Пытаясь овладеть магией мозга, мы вслепую роемся в нем с помощью скальпелей и электродов, калечим его наркотиками, якобы «расширяющими сознание», – но преуспели не больше пещерного человека, колдующего над синхрофазотроном.