Орест Сомов и его проза - [8]
В начале 1830-х гг. Сомов-прозаик ищет путей к обновлению своей повествовательной манеры, и не случайно. Время, когда на Руси повести были "в диковинку", миновало. Но главное не в этом. В 1831 г. пушкинский круг писателей, к которому не без оснований причислял себя Сомов, взволнованно обсуждал только что вышедшие в свет "Повести Белкина" и "Вечера на хуторе близ Диканьки". Сомов был достаточно опытным повествователем и проницательным критиком, чтобы оценить уроки своих гениальных современников и осознать, как важно в этик условиях найти собственный путь в искусстве повествования.
Примечательно, что в "Романе в двух письмах" Сомов, который в отличие от нас не знал начатого и незавершенного Пушкиным "Романа в письмах", где поэт стремился перенести в прозу завоевания своего романа в стихах, во многом сознательно шел за автором "Евгения Онегина". Самый сюжет "Романа в двух письмах" - встреча в деревенской глуши столичного молодого человека и "уездной барышни" - навеян "Онегиным", как подсказан романом Пушкина ряд сцен и фабульных ситуаций. Создавая прозаический эквивалент "Онегина", Пушкин, тонко чувствовавший специфику прозы, обогатил психологию и мысль своих героев, с каждым письмом расширяя картину действительности. Сомов пошел по другому пути - по пути изображения типов дворянской поместной жизни, "уплотнения" бытового фона фабульных событий, обогащения сюжета занимательными поворотами и ситуациями. Существенно заметить и черту, прежде характерную лишь для "рассказов путешественника": в "Романе в двух письмах", как и в написанной следом за ним повести "Матушка и сынок", рассеяно множество примет культуры и быта, четко приурочивающих действие произведения к определенному хронологическому моменту.
В героях и коллизиях повестей "Сватовство" и "Матушка и сынок" ощутимо сходство с характерами и ситуациями гоголевского "Ивана Федоровича Шпоньки". Быть может, Сомов, писавший "Сватовство", когда лишь готовилась к выходу первая книжка "Вечеров" ("Шпонька" же появился во второй), побудил Гоголя к состязанию в этом, новом виде "малороссийской были". Незлобивый юмор, особое внимание и тщательность, с которой Сомов воссоздает неповторимые приметы уходящего в прошлое архаичного провинциального быта, опыты создания ярких, выразительных характеров - вот что принес с собой последний этап в развитии искусства Сомова-повествователя.
Даровитый прозаик, сыгравший столь заметную роль в начальный период становления новой русской повести, Сомов ушел из жизни, не успев до конца самоопределиться и раскрыть свои возможности, в момент. Когда прозаические жанры переживали пору бурного развития. Романтик по своим эстетическим установкам, Сомов - эстетик и художник рано понял, что не все виды романтической поэзии в равной мере могут выражать народный характер и найти путь к душе народа. Обращаясь к народной демонологии, писатель остался чужд мистицизму и философским увлечениям романтизма. В его повестях мы не встретим ни попытки отыскать в фольклорной фантастике ключ к тайнам мироздания, ни поэтизированных образов романтических мечтателей. Напротив, через ряд его произведений проходит тема осмеяния разного рода романтического донкихотства. В первом же из "рассказов путешественника" "Приказе с того света" (1827) - это простодушное увлечение средневековьем и вера в привидения; в "Сказках о кладах" - попытка обрести в поэтических преданиях руководство к земному обогащению; в повести "Матушка и сынок" "мечтательные глупости сентиментальных романтических любовников", преломленные в кривом зеркале провинциальных русских нравов. Быть может, именно чуждость Сомова "немецкой школе" поэзии, трезвый взгляд на жизнь в годы, когда трезвость была не в моде, привели к тому, что последние его повести не были замечены критикой, как не были оценены по достоинству и "Повести Белкина". Лишь последующее развитие отечественной прозы позволило рассмотреть в этих последних достижениях Сомова-повествователя первые подступы к созданию позднейшей психологической и социально-бытовой русской повести.
Н. Петрунина
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».