Орест и сын - [50]
Осторожно вытягивая шею, Инна высовывалась из-за перил. “Я, я...” — он не продолжил, и женский колокольчатый голос не приходил на помощь. Не удержавшись, Инна выглянула. Той женщины не было. Он отступил на шаг, положил руку на горло и взял себя за локоть. Инна не успела удивиться: на площадку вышел высокий худой человек. Он огляделся и пригласил: “Прошу”.
Замок щелкнул. Эхом раздался другой щелчок: дверь напротив раскрылась на щелку. В щели заворошилось, и старческая голова, обмотанная рыжим платком, высунулась на площадку. Шаркая черными бурками, старик подобрался к соседской двери и приник ухом. Длинное пальто цвета выношенной солдатской шинели сползло на пол с плеч. Он неловко скрючился — поднять. В два прыжка оказавшись у приоткрытой двери, Инна лягнула ее с размаху. Он стоял, согнувшись над пальто, и глядел снизу.
“Сторожим?” — она обратилась ласково. “Тебе чего?” — Кажется, он не решался выпрямиться. “А я вот сейчас позвоню к ним”, — она кивала на дверь. “Звони. — Он держал пальто под мышки, как раненого товарища. — Они и сами все знают”. — “Сейчас увидим”. Отступать было поздно. Инна шагнула к двери и уперлась пальцем в звонок. Квартира безмолвствовала. Старик уже успел скрыться. Рыжие углы платка шевелились в щели тараканьими усами.
“Ты к старухе, что ли? — раздался шепоток. Под защитой двери он шел на мировую. — Медсестра?” Куда ни приди, одно и то же — заладили с утра. “Может, я внучка!” — Инна огрызнулась. “Внучка... Как же! Жучка ты”. — “А вы — таракан”. Он не обиделся: “Стучи. Звонок у них не работает”. Инна смотрела исподлобья. “Хорошая ты девка! Мне бы годков пятьдесят скинуть, ух!” — Он выползал на площадку. Инна попятилась к двери и забарабанила кулаком. Рыжий платок исчез.
“Медсестра”, — Инна сказала, не слыша своего голоса. Мужчина провел ладонью по челке — сверху вниз — и отступил. “Сюда”. — Он оставил ее у небесного занавеса. Инна взялась за край. Занавес дернулся и приподнялся. Перед Инной стояла высокая, очень худая старуха. Другой рукой она опиралась о стену. “А где же Верочка? Не заболела ли?” — Старушечьи глаза смотрели равнодушно. “Она уехала за город, — Инна говорила как по писано- му, — и попросила меня”. Старуха слушала, клоня голову набок. “Ну хорошо, принеси мне умыться. Таз в ванной, мыло — здесь”.
Совершив туалет, старуха провела пальцами по волосам. “Ты завтракала?” На столе лежала очищенная картофелина и клочки кожуры. Из миски подымался картофельный пар. В животе заурчало. Инна прижала руку. Старуха смотрела внимательно. Под ее взглядом Иннина рука поехала вниз и сжалась в кулак на животе. “Подойди поближе. — С трудом разогнув пальцы, старуха приложила ладонь. — Enfant? — спросила деловито. — Да, я совершенно уверена”. — “Что?” — “Сядь. Бери картошку и кушай, а то закружится голова”. Инна села, взяла в руку теплый клубень и очистила.
Она надкусила картофелину, когда старуха, отведя глаза от безмолвно светящегося телевизора, спросила: “Ты Брежнева вчера видела? Последнее время он сдал, — она перешла на шепот. — Наверное, плохо питается”. — “Брежнев?!” — Инна не сумела скрыть изумления. “В его годы надо питаться особенно внимательно. Он еще не стар, но даже в его возрасте нельзя злоупотреблять мясом, — старуха говорила абсолютно серьезно. — Желудку полезна исключительно растительная пища. Тебе я настоятельно советую это запомнить — иначе можешь родить людоеда”. Инна огляделась тоскливо: “Может, вам постирать или погладить? Я могу ванну вымыть или на кух- не”. — “Без тебя вымоют. Много их тут: мыть и стирать”.
“Хельга Ивановна, к вам можно?” Инна вздрогнула. Глаза метнулись и остановились. “Подождите, голубчик. — Старухины глаза глядели на нее испытующе. — Я еще не вполне готова. Пройдите в гостиную, а ко мне заглянете минут через пять”. Инна сжималась на стуле. “Конечно, Хельга Ивановна, не беспокойтесь, я подожду”.
“Поди на кухню и сиди там, пока не позову”. Инна выскользнула за занавес. В кухне она замерла у двери.
“Входите, входите, мой друг, прошу вас! Прошлый раз вы исчезли так неожиданно, — я не успела рассказать…” — “Нет, нет, благодарю вас. Я знаю, как умерла моя жена. Я, собственно, пришел к вашему внуку, принес кой-какие бумаги”. — “Ну что ж, тогда прощайте. Сегодня я чувствую себя слабой. Мне не до гостей”.
Инна прислушалась к тихим шагам. “Умерла. Старуха знает подробности…” Пригодится для разговоров с Ксанкой.
“Судя по всему, с моим сегодняшним гостем ты знакома?” — Старушечьи глаза вспыхивали любопытством. “Да, это правда. — Из-за пояса Инна вынула обе фотографии и, разгладив края, положила на стол. Она заговорила тихо и осторожно, словно готовилась захлопнуть птицу, попавшую в си- лок: — Он говорил о своей жене. Вы сказали, что знаете, как она умерла, я — не знаю. Вы хотели рассказать ему — расскажите мне”. — Инна гладила коричневую руку. Старуха молчала. Под Инниной рукой ее пальцы вздрагивали. “Дело в том, что я — ее дочь. Вот, вы можете сравнить оба снимка. Так получилось, что меня отдали чужим, но теперь я хочу знать правду”. — Иннины пальцы крепли.
“Ты — ее дочь? Дочь его жены? — Старуха поднесла к самым глазам. С оборотной стороны та была желтее. — Значит, ты выросла в приюте?” — Старуха покосилась неприязненно. “Нет, я росла дома. Меня удочерили”. — “Конечно, я все помню... — Старуха пожевала губами. — Его жена родила девочку. Это было при мне. На мою память можно положиться. Потом явились они, двое, в приемное отделение. Тебе повезло. Таких, как ты, всегда отдавали в приют”. На экране плыли ряды кресел. Люди в черных костюмах сидели ровно и неподвижно. Теперь они беззвучно аплодировали. “Гляди, — старуха указывала величественно, — вообразили, что похожи на судей в мантиях. Собрались судить нас”.
Елена Чижова – коренная петербурженка, автор четырех романов, последний – «Время женщин» – был удостоен премии «РУССКИЙ БУКЕР». Судьба главной героини романа – жесткий парафраз на тему народного фильма «Москва слезам не верит». Тихую лимитчицу Антонину соблазняет питерский «стиляга», она рожает от него дочь и вскоре умирает, доверив девочку трем питерским старухам «из бывших», соседкам по коммунальной квартире, – Ариадне, Гликерии и Евдокии. О них, о «той» жизни – хрупкой, ушедшей, но удивительно настоящей – и ведет рассказ выросшая дочь героини, художница… В книгу также вошел роман «Крошки Цахес».
В романе «Крошки Цахес» события разворачиваются в элитарной советской школе. На подмостках школьной сцены ставятся шекспировские трагедии, и этот мир высоких страстей совсем непохож на реальный… Его создала учительница Ф., волевая женщина, self-made women. «Английская школа – это я», – говорит Ф. и умело манипулирует юными актерами, желая обрести единомышленников в сегодняшней реальности, которую презирает.Но дети, эти крошки Цахес, поначалу безоглядно доверяющие Ф., предают ее… Все, кроме одной – той самой, что рассказала эту историю.
Елена Чижова – автор пяти романов. Последний из них, «Время женщин», был удостоен премии «Русский Букер», а «Лавра» и «Полукровка» (в журнальном варианте – «Преступница») входили в шорт-листы этой престижной премии. Героиня романа Маша Арго талантлива, амбициозна, любит историю, потому что хочет найти ответ «на самый важный вопрос – почему?». На истфак Ленинградского университета ей мешает поступить пресловутый пятый пункт: на дворе середина семидесятых. Девушка идет на рискованный шаг – подделывает анкету, поступает и… начинает «партизанскую» войну.
Елена Чижова, автор книг «Время женщин» («Русский Букер»), «Полукровка», «Крошки Цахес», в романе «Лавра» (шортлист премии «Русский Букер») продолжает свою энциклопедию жизни.На этот раз ее героиня – жена неофита-священника в «застойные годы» – постигает азы непростого церковного быта и бытия… Незаурядная интеллигентная женщина, она истово погружается в новую для нее реальность, веря, что именно здесь скроется от фальши и разочарований повседневности. Но и здесь ее ждет трагическая подмена…Роман не сводится к церковной теме, это скорее попытка воссоздания ушедшего времени, одного из его образов.
Новый роман букеровского лауреата Елены Чижовой написан в жанре антиутопии, обращенной в прошлое: в Великую Отечественную войну немецкие войска дошли до Урала. Граница прошла по Уральскому хребту: на Востоке – СССР, на Западе – оккупированная немцами Россия. Перед читателем разворачивается альтернативная история государств – советского и профашистского – и история двух молодых людей, выросших по разные стороны Хребта, их дружба-вражда, вылившаяся в предательство.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.