Оренбургский владыка - [89]
Акулинин объясняет свои трудности тем, что в крае не было никакой серьезной промышленности, кроме мукомольной, кожевенной и мыловаренной. Но ведь муку можно было легко менять на снаряды, а мыло — на патроны, снабженцы всех фронтов, и красных и белых, занимались этим очень успешно.
Жаловался Акулинин и на порядок, бытовавший в ставке Колчака, — все самое лучшее, свежее доставалось в первую очередь Сибирской и Западной армиям, которые, кстати, дрались гораздо успешнее войск Дутова. Еще генерал сетовал на нехватку пушек и пулеметов, которые в самые ответственные минуты боя неожиданно замолкали — кончались патроны. Но именно от Дутова и только от него зависело изменение такого порядка.
В общем, как говорится, у плохого танцора всегда что-нибудь не так.
Ночью Дутову прямо в вагон позвонил из Омска Лебедев — начальник Ставки Колчака. У Лебедева голос был, как у завсегдатая великосветских пирушек, — вибрирующий, высокий, — разговаривал он с Дутовым словно постоялец дорогой гостиницы с мальчиком, продающим на улице газеты. Атаман, нервно относившийся ко всякому пренебрежению, даже плечами задергал, услышав лебедевский голос.
— Ваша главная задача — не дать большевикам наладить регулярную железнодорожную связь с Туркестаном, — начал втолковывать Лебедев атаману. — Вы слышите меня?
Дутов молчал — его коробило высокомерие Лебедева, менторские нотки, которые не могла скрыть даже плохая телефонная связь.
— Слышите меня? — повторил вопрос Лебедев.
— Так точно, слышу.
Под контролем дутовских войск находился лишь небольшой участок железной дороги, недавно отбитый между Актюбинском и Илецкой Защитой, все остальное держали в своих руках красные. Железную дивизию под командой Гая [54] невозможно было ни сломать, ни согнуть. Атаман, пытаясь узнать через свою разведку, кто такой этот несгибаемый Гай, удивлялся каждый раз изворотливости, храбрости, непредсказуемости красного комдива, неожиданности его тактических решений. Поражался тому, как может маленький офицерик с крохотным званием одерживать победы над ним, генерал-лейтенантом, окончившим Академию Генерального штаба… Нет, было в этом что-то неестественное, не укладывающееся в голове…
— Ну что скажете?
— Поставленную задачу я постараюсь выполнить.
— Не «постараюсь», Александр Ильич, а — выполнить обязательно. Понятно?
От резкого надменного голоса начальника колчаковской Ставки в голове возник звон. Дутов в очередной раз раздраженно передернул плечами.
— Понятно? — вторично спросил Лебедев.
— Так точно, — с трудом, будто гимназист, не знающий, как вести себя с классным наставником, выдавил Дутов.
Задача перед его армией была поставлена локальная, смехотворно малая. Иное дело — брать города, окружать соединения противника, загонять их в котел, запечатывать и месить, месить, месить все, что в нем окажется, — до тех пор, пока содержимое не превратится в кашу.
Но сколько ни пытался Дутов соорудить котел, сколько ни старался работать мешалкой, ничего у него из этого не получалось. Все свои битвы, одну за другой, он проигрывал. Озадаченно мял пальцами шею, сипел, глотал порошки от головной боли, раздраженно дергал плечами, гасил досаду чаем, коньяком, шубатом [55] …. но ничего поделать не мог. Если что-то планировал — красные опережали его. Если задумывал прорыв, — встречал непробиваемый заслон. Если принимал решение отступить на «заранее подготовленные» позиции, — позиции эти оказывались занятыми, и из вырытых им же окопов начинал хлестать такой огонь, что на глазах вскипали слезы, а ноги сами поворачивались на сто восемьдесят градусов.
Именно в эти трудные дни атаман понял, что полководец из него никакой. А вот политик… политик из него еще может выйти. Хотя то, что власть уплывает из рук, сознавать было горько.
Он ожидал ударов изнутри, из войска, но не знал, кто именно их теперь нанесет. Войсковой атаман Каргин, Махин, Валидов, Чайкин — это фигуры уже отработанные. Должны возникнуть новые. Дутов очень чутко, обостренно следил за всем, что происходило в подведомственном ему войске.
Не зря атаман находился настороже — удар ему нанес генерал Сукин [56], командующий Шестым Уральским армейским корпусом. Глядя на то, как атаман «плавает» в военных вопросах, морщась от внутренней досады из-за опасения за возможный распад войска, за поражения, которых выпало уже столько, что потерян счет, Сукин написал докладную записку. В ней он изложил свои мысли по поводу возможного печального конца Оренбургского войска, а заодно перемыл атаману все его косточки — между прочим, по делу.
Перед тем как отправить записку в канцелярию Третьего войскового округа, Сукин собрал несколько человек, которым доверял. На улице стоял суровый февраль девятнадцатого года….
Перед собравшимися генерал выступил с короткой речью.
— Я не верю Дутову, — сказал он, — хотя знаю его давно. С детства, если быть точным. И семью его, главу фамилии Илью Петровича Дутова, знаю давно. С младшим Дутовым я учился в Академии Генерального штаба. Более тупого и нерадивого ученика в Академии не было. Именно это знание и привело меня к выводу, что атаман наш приносит войску много вреда и мало пользы. Очень мало… Александра Ильича, пока не поздно, пока мы не погибли окончательно, надо переизбирать. И руководитель он слабый, и военного опыта у него мало, и политической честностью он не обладает, а уж гражданским мужеством не обладает тем более.
Лейтенант Чердынцев прибыл для службы на западной границе Советского Союза 21 июня 1941 года. Конечно же он и представить не мог, что принесёт самая короткая ночь в году и ему лично, и огромной стране, которую Чердынцев поклялся защищать. Отступление с боями, скитания по тылам опьянённого блицкригом врага, постоянное ожидание последней кровопролитной схватки… И наконец – неожиданное, но такое логичное решение – незваных пришельцев нужно бить здесь, на земле, куда тебя забросила военная судьбина. Бить беспощадно, днём и ночью, веря в то, что рано или поздно, но удастся вернуться на ставшую далёкой заставу, служба на которой для него закончилась, так и не успев начаться…
Российским пограничникам, служащим на таджикско-афганской границе в смутные 1990-е годы, становится известно о том, что бандформирования готовятся напасть сразу на несколько застав. Для российской армии наступили не самые лучшие времена, поэтому надеяться пограничникам приходится лишь на собственные силы…Новые произведения известного писателя Валерия Поволяева, как всегда, держат читателя в напряжении до самой последней страницы.
У крестьянского сына Василия Егорова, приехавшего в Москву в начале XX века, и его жены Солоши было одиннадцать детей. Остались только три дочери, старшая из которых родилась в 1917 году. О судьбах этих трех красавиц – москвичек и рассказывает новый роман известного мастера отечественной остросюжетной прозы Валерия Поволяева. В книгу также включена повесть «Утром пришел садовник», которая издается впервые.
В романе «Лесная крепость» читатель вновь встретится с уже полюбившимися ему героями книги Валерия Поволяева «Лесные солдаты» – с бойцами Красной Армии, ставшими волей судьбы партизанами, и патриотами-подпольщиками. Их ждут тяжёлые бои, гибель друзей и близких, но они верят в то, что враг будет разбит и Победа непременно придёт. В книгу также включены повести, в которых признанный мастер отечественной остросюжетной литературы рассказывает о людях, с которыми ему довелось встретиться в Афганистане, – на войне, которая долго ещё будет отзываться болью в сердцах многих и многих россиян.
Известный писатель-историк Валерий Поволяев в своём романе «Царский угодник» обращается к феномену Распутина, человека, сыгравшего роковую роль в падении царского трона.
1921 год. Неспокойно на советско-финской границе, то и дело пытаются прорваться через нее то контрабандисты, то отряды контрреволюционеров. Да и в Северной столице под руководством профессора Таганцева возникает «Петроградская боевая организация». В нее входят разные люди – от домохозяек до поэтов, вот только цель у них одна – свержение советской власти. Стоит ли удивляться, что жизнь пограничника Костюрина, боцмана Тамаева, царского подполковника Шведова, чекиста Крестова и многих других людей уподобляется знаменитой «русской рулетке»?…
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.