Оренбургский пуховый платок - [3]

На земле много коз различных пород, и живут они почти на всех материках, за исключением северных. Белая безрогая швейцарская, маленькая аспидно-черная африканская, крупная, грациозная с белоснежной шерстью ангорская, горбоносая грубошерстная нильская, приносящая за один окот до пяти козлят и по восьми литров молока в день, безрогая с белой длинной шерстью альпийская, молочная немецкая… Но все эти козы лишены одного из замечательных достоинств козы оренбургской: у них нет такого пуха, как у нее.

Оренбургская пуховая коза… Когда появилась она в здешних краях?

Вопрос оставался без ответа, хотя задавал я его и специалистам областного объединения совхозов, и сотрудникам Всесоюзного научно-исследовательского института мясного скотоводства, и местным журналистам, и чабанам. Высказывались предположения, догадки…

Поиск подвел меня к трудам Петра Ивановича Рычкова.

В Москве, в Государственной библиотеке СССР имени В. И. Ленина, они представлены в более полном объеме, нежели в Оренбурге. Самый ценный из них — «Топография Оренбургской губернии» — был при содействии М. В. Ломоносова опубликован в 1762 году в учено-литературном журнале «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие». Появление этого труда в свете явилось заметным событием того времени. Из него в первый раз узнали важнейшие подробности об Оренбургском крае, который мало был известен не только обычной публике, но и самому правительству. По словам академика Миллера, такое «подробное описание России возможно будет только тогда, когда во всякой губернии будет человек, прилежанием и искусством подобный Рычкову».

Сколько верст было наезжено и нахожено П. И. Рычковым за сорок лет жизни на оренбургской земле! Именно здесь он, выдающийся географ России, написал десятки своих трудов, отличающихся, по отзыву А. С. Пушкина, «истинной ученостью и добросовестностью».

От наблюдательного взгляда Рычкова не ускользали самые мельчайшие детали жизни оренбургской степи. Он любовно описал всех ее обитателей, а также растительность, состав почв. Одним из первых он серьезно заинтересовался козами, их шерстью и пухом. Поначалу его привлекли не домашние, а дикие козы, которые «около Яика, а особливо на Заяицкой степи табунами случаются, и так резвы, что никакой собаке угнать невозможно, разве по насту — когда собака может скакать, а они для острых копыт снег проламывают, и чрез то ноги себе обрезывают. Но казаки и киргизы умеют искусно к ним подкрадываться и бьют их из ружей…»

Рычков побывал у многих пастухов, изучил достоинства диких коз и домашних, встретил в быту козоводов примитивные образцы изделий из шерсти и пуха. Вскоре в специальном докладе Академии наук он высказал предложение «извлекать еще новую выгоду из коз» — вычесывать пух и вязать из него предметы одежды.

Во второй части «Трудов Вольного Экономического общества» за 1766 год Рычков опубликовал исследование «Опыт о козьей шерсти». Он предлагал организовать в крае пуховязальный промысел, который даст населению многие блага. Но к его голосу не пожелали прислушаться.

В царской России разведение коз велось беспорядочно. Зато еще в начале прошлого столетия к оренбургской козе проявили жадный интерес деловые люди за рубежом. Дороговизна изделий из козьего пуха побудила их создать по примеру оренбургского промысла свою пуховязальную промышленность.

Например, в 1824 году козий пух, закупленный в Оренбургском крае, направляется для переработки во Францию, где фирма «Боднер» выпускала красивые шали под названием «каша». Фирма получала баснословную прибыль.

Почти в эти же годы английская фирма «Липнер» организовала крупное предприятие по выработке пуховых платков «имитация под Оренбург».

Заготовка и перевозка пуха за тысячи километров обходились заморским бизнесменам дороговато. И они нашли выход: зачем возить пух, лучше привезти коз, то есть приблизить к себе сырьевую базу.

Оренбургских коз начинают скупать и увозить в Англию, Францию, Южную Америку, Австралию…

Особую разворотливость в этом деле проявили французы.

В архивах французского Национального общества акклиматизации имеется документ, подтверждающий, что еще в 1664 году французский врач Бернье, побывавший в Тибете, увидел там прекрасные ткани и головные уборы из кашемира, те самые, которые иногда попадали на Запад и восхищали торговцев и покупателей. Бернье заинтересовало: откуда берется сырье для этих добротных и изящных изделий? Вскоре он узнал, что сырье это дают кашмирские (кашемирские) козы. Бернье тут же воспылал желанием развести таких коз у себя во Франции. Однако эту затею начали осуществлять лишь через полтора века.

По поручению французских предпринимателей за кашемирскими козами отправился известный востоковед, профессор турецкого языка в Париже Жубер.

В 1818 году он прибыл в Одессу и выяснил, что на территории между Оренбургом и Астраханью живут казахские племена и держат пуховых коз — дальних потомков кашемирских, которые через Киргизию пришли в эти степи с Тибета. (Точных научных подтверждений этой миграции пока не имеется. Однако тщательное сопоставление анатомо-физиологических признаков коз оренбургской и кашемирской (тибетской) пород позволило ученым заключить, что оренбургская пуховая коза — подлинный потомок кашемирской, которую благодаря народной селекции и своеобразным условиям климата она превзошла по многим качествам.)