Орельен. Том 2 - [91]
Так бедняга Орельен очутился в плену у двух шутов, захвативших его в его же собственной квартире, разбросавших по всему столу какие-то бумаги. Господин де Пфистер откинул назад свои длинные волосы и пригладил их у висков обеими руками. Романист ненавидел Менестреля и его друзей, поэтому дело Дени было для него неслыханной удачей, равно как и наличие разногласий по этому вопросу. Он весьма ядовито напал на хозяина дома, который, конечно, принадлежит к нелепому кружку «авангардистов», ибо таковы все друзья покойного. Это привело к целому ряду недоразумений. И когда Орельену не без труда удалось доказать свою непричастность к художникам-«авангардистам», — наш психолог даже огорчился и переменил тон. Орельену пришлось выслушать длинную речь о бессознательном, о сознательном и подсознательном. И не забудьте о пансексуализме, милостивый государь, не забудьте о пансексуализме! Нужен ли пансексуализм у нас во Франции? Другое дело — страдающие запорами англосаксы или фригидные германо-скандинавы. Господин Бедарид покачал головой. Он считал, что вопрос о пансексуализме уведет их в сторону. Лично ему хотелось бы знать, почему их Поль, если он был влюблен в светскую даму, пожертвовал собой, как говорят, ради негров, а на самом деле — ради спасения шкуры какого-то Сэма! Несчастной матери рассказывали…
Арнальд де Пфистер не дал ему докончить фразу. Он ратовал за то, чтобы пустить под нож… произведения юных лоботрясов, если только можно назвать их бред произведениями. Вы же видите, что говорит о них Замора, который, между нами, сам ничуть не лучше, но ведь он их знает, и человек он умный. Я бы прописал им курс гимнастики — раз-два, раз-два! И душ, непременно душ! Вдруг он застыл на месте, воздел глаза горе, приоткрыл рот с видом высшей проницательности, лицо его исказила борьба противоречивых эмоций, и очевидно он сам себе казался Платоном, вступающим в сферу чистых идей.
— Вот, — сказал он, — вот! — И показал на портрет Береники.
Теперь господину Лертилуа вряд ли удастся отмежеваться и утверждать, что ему нет дела до этих дегенератов.
— Вы улавливаете, дорогой Бедарид, невропатический характер сего рисунка? Гипноз, материализация, наркотики, сумасшедший дом!
Орельен начал уже злиться и хотел было вежливо выставить своих гостей за дверь, когда психолога вдруг осенило. Вот она — таинственная дама! Конечно же! Замора писал ее портрет. Итак… И портрет находится у единственного свидетеля убийства. Ибо в конце концов это все же убийство…
— Он неподражаем! — вздохнул господин Бедарид. — Настоящий Шерлок Холмс!
Получалась весьма неприятная история. Никоим образом не следовало путать в это дело Беренику. Если бы Орельен выставил непрошеных гостей сразу же после замечания психолога о таинственной даме, он навел бы их на след. Поэтому пришлось еще битый час терпеть всю эту недостойную комедию, следить за ходом мыслей романиста, поддакивать его психологическим бредням, его злобе, его кривляньям.
Вечером того же дня Орельен уложил чемоданы, заглянул в путеводитель и, убедившись, что паспорт его не просрочен, укатил в Тироль, где в связи с падением курса кроны он мог позволить себе любые причуды. Первым делом не видеть эту шайку полоумных, не слышать никаких разговоров; и потом пожить в свое удовольствие, прийти в себя, забыть. Выше Инсбрука на горных вершинах есть тропки, и по ним можно идти часами, никого не встретив, только солнце и ветер… только солнце и ветер… только солнце и ветер… В поезде, уносившем его в Тироль, он твердил с упорством граммофонной пластинки: только солнце… Но он уже слышал где-то эти заветные слова! Где? Что они ему напоминали? Вспомнить ему не удалось, как он ни напрягал свой мозг… только солнце и ветер…
LXXVII
— Нет, вы посмотрите, из-за этой несчастной Береники уже негры дерутся.
Эдмон пожал плечами. Роза слегка преувеличивала. Впрочем, он был даже рад, что Роза сменила свой припев: последнее время она совсем его замучила с театром. Не так-то это все легко устроить. Во-первых, нужно помещение под театр, во-вторых, деньги, в-третьих, предприятие должно приносить хоть какой-то доход, и в-четвертых, — требуется подставное лицо.
— Из-за меня никто не убивает друг друга, — сокрушалась Роза. — И себя не убивают! Ну, как твоя жена?
Эдмон насмешливо улыбнулся.
— Видишь ли, я подозреваю, что ты обманываешь меня со своей женой, — продолжала Роза. — Нет, пожалуйста, не отрицай! Ты ведь у нас патологичен. Подай мне белье.
Роза собиралась в дорогу. Опять собиралась. Только что вернулась из Дакса, где провела ежегодный курс лечения вместе с Джики, которого пригласили туда в качестве врача. Сейчас он еще там. Лето — мертвый сезон, в особенности для «Косметического института Мельроз». Три недели в Даксе в качестве жертвы, принесенной Декеру, — вполне достаточный срок. Побыв несколько дней в Париже, повидавшись со своим Эдмоном, она снова уезжала. И увозила с собой Эдмона в Швецию. Впервые в жизни Барбентану предстояло отправиться в театральное турне. Розу пригласили в Стокгольм играть «Джоконду».
— Ах, уж этот мне д’Аннунцио, — вздохнул Эдмон, — терпеть его не могу!
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор дает историю жизненного пути советского русского – только факты, только правду, ничего кроме, опираясь на документальные источники: дневники, письменные и устные воспоминания рядового гражданина России, биографию которого можно считать вполне типичной. Конечно, самой типичной могла бы считаться судьба простого рабочего, а не инженера. Но, во-первых, их объединяет общий статус наемных работников, то есть большинства народа, а во-вторых, жизнь этого конкретного инженера столь разнообразна, что позволяет полнее раскрыть тему.Жизнь народных людей не документируется и со временем покрывается тайной.
Роман американского писателя Рейнольдса Прайса «Земная оболочка» вышел в 1973 году. В книге подробно и достоверно воссоздана атмосфера глухих южных городков. На этом фоне — история двух южных семей, Кендалов и Мейфилдов. Главная тема романа — отчуждение личности, слабеющие связи между людьми. Для книги характерен большой хронологический размах: первая сцена — май 1903 года, последняя — июнь 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.