Орёл умирает на лету - [24]

— Есть! Разрешите идти?

— Куда так спешишь? Вот эта рука тебе незнакома? — спросил Стасюк, передавая ему в руки записку. — Почерк разбираешь?

— «Обратите внимание на своих активистов, — стал читать Матросов. — Ребята хотят тикать. А кто, сами поищите...»

— Ну и как?

— Фискал! — сумрачно заметил Саша. — Если бы я знал, чья это рука...

— То?

— То дал был взбучку!

— За что? За то, что он сигнализирует о побеге? Делает, в конечном итоге, очень доброе дело?

Саша промолчал.

— Приступай к своим обязанностям. А что за обязанности, расскажет Ольга Васильевна.

Чем больше задумывался подросток над своим назначением, тем яснее понимал, что это принесет ему много неудобств. Но приходилось подчиняться.

Если бы в течение этих двух часов воспитатель мог незаметно наблюдать за действиями своего нового помощника, то, несомненно, был бы крайне удивлен. Почему это Саша побежал на фабрику? Почему он, зорко оглядываясь по сторонам, юркнул в помещение малярного цеха, где сейчас шел ремонт? Почему он, остановившись, приподнял широкую плиту пола и спрыгнул в образовавшуюся яму? Так можно было составить бесконечное число «почему».

А происходило следующее.

...Как-то Рыжий при всех ребятах вызвал Сашу наперегонки: кто раньше вскарабкается на самую вершину дуба. Того самого, на котором, по преданию, вешались осатаневшие монахи.

Им почти одновременно удалось взобраться на дерево. Саша хотел уж спуститься вниз, но Рыжий удержал его:

— Погляди вокруг! Куда спешишь?

Отсюда открывался вид на десятки километров, и в первую минуту ребята молчали, как зачарованные, занятые каждый своими мыслями.

На долину медленно опускались сумерки. Прямо на юге вставала серой тучей Нагаевская гора, на западе, среди зеленого леса, виднелись беленькие домики станции Дема. В заманчивой дали синими дымками лежали дубравы. Внизу, почти под горой, широкая и тихая Ак-Идель соединялась со своей сестрой, бурной, шумной Кара-Иделью. Блестящими полтинниками лежали в долине маленькие озерки, заросшие камышами.

— Вот черт, здорово как!.. — передал, как умел, свое восхищение Сашка.

Вечер, точно желая окончательно очаровать юношей, вывел на середину реки белый пароход, стекла которого горели под алыми лучами заходящего солнца. Пароход шел вверх, видимо, поднимался в верховья, к Аю и Юрюзани. Он протяжно загудел, точно прощаясь с городом.

Саша, проводив жадным взглядом пароход до самого поворота, туда, где русло реки закрывалось выступом горы, глубоко вздохнул, словно не пароход, а его судьба проплывала мимо...

— Смотрю я на тебя и дивлюсь. Парень что надо — голова на месте, кулаки хорошие, а про дело не думаешь, — прошептал Рыжий.

— Про какое?

— Будто не понимаешь... Раскинь мозгами.

— Про то, чтобы смотать удочки?

— Угу...

Саша отмахнулся от него, как от надоедливой мухи:

— Э, нет! Начальник относится ко мне не худо, лучше отпрошусь в другую колонию, ближе к морю...

Рыжий расхохотался. Немного успокоившись, вытирая выступившие слезы, так было ему весело, произнес:

— Считай до миллиона, так тебя и переведут...

Матросов даже вытянулся на своем сучке и сердито воскликнул:

— Отпустят!

— А если нет?

— Убегу, как пить дать.

Рыжий, сразу посерьезнев, проворчал;

— Теперь дело говоришь. Тут и я тебе компанию сумею составить...

Как и следовало ожидать, руководство колонии не отпустило Сашу, Митька был прав... И с этого дня Матросова часто можно было видеть в компании Рыжего. Они начали осторожно собирать группу ребят. План полностью созрел, когда в ходе ремонта малярного цеха ребята натолкнулись на подземный ход, существовавший еще при монахах, но теперь местами заваленный. Подземный коридор вел на берег реки... В свободные часы часть заговорщиков осторожно пробиралась в подземелье и расчищала проход. Срок побега приближался...

...Матросов с трудом приподнял большую квадратную плиту, спрыгнул в яму и закрыл за собой ход в подземелье. Его охватила полная темнота, но скоро глаза привыкли, и Саша начал осторожно пробираться по ходу. Вот сейчас поворот, там светлее, сверху слабо пробивается дневной свет. Саша дошел до поворота, ускорил шаг. Метров двадцать он прошел в полной темноте и вынужден был зажечь спичку. При ее мигающем свете Саше бросились в глаза глиняные сосуды, в одной нише он заметил даже два скелета, но не задержался, ведь он не первый раз идет по этому коридору, кроме того, у него так мало времени...

Под ногами ползали скользкие насекомые. Саша торопился и не обращал на них внимания. Пройдя метров тридцать, он заметил огонек; у завала копошилось около десятка ребят. От них падали странные тени. При приближении Саши колонисты перестали работать и насторожились.

— Ох и напугал! — воскликнул Директор, заметив Матросова.

— Что тебе? — недовольно спросил Рыжий. — Зачем вызвали к начальнику? — подозрительно взглянув на Сашу, продолжал он.

— Потому и прибежал, — ответил Саша. — Начальство номер выкинуло: меня назначили помощником воспитателя.

— Надо полагать, при нашем корпусе?

— Да.

— Так, значится, ты день-деньской будешь знать все их планы. Это нам подойдет. А ты сейчас отсель давай деру, чтобы тебя ненароком из виду не потеряли.