Орел расправляет крылья - [50]
Московский диспут по вопросам веры начался с грандиозной православной литургии. Католики провели свою, оборудовав походную церковь в одной из предоставленных их делегации палат. Кардинал Джеронезе было потребовал, чтобы для них построили костел, хотя бы деревянный, но я на это не согласился. Даже под угрозой того, что делегация папы немедленно покинет Москву и увезет с собой мою невесту. Впрочем, подобными взаимными наездами и претензиями как раз и были заполнены все три недели подготовки к диспуту. А кроме того, дрязгами между знатью, подготовкой Грановитой палаты и тучей всяческих развлечений и увеселений, от которых я уже настолько устал, что был совершенно счастлив, что все наконец закончилось. Нет, не привык я к столь долгим празднествам, пирам и охотам. Ну это как в моем времени, когда я с очередной пассией улетал куда-нибудь на Мальдивы или Карибы, то уже через пять-шесть дней начинал потихоньку звереть от совершенно непродуктивного убивания времени. А ведь перед полетом обычно уже просто мечтал о возможности какое-то время ничего не делать… Здесь же я никогда не позволял втянуть себя в круговерть празднеств более чем на два-три дня. Ну до сего времени…
Первый день был посвящен тому, что высокие диспутирующие стороны изложили свои позиции. Строго и спокойно. Каждая по очереди. Оная была определена жребием, который тянули патриарх и кардинал. Позицию Русской церкви определено было излагать первой. Кардинал нахмурился, а вот в его делегации сей факт, наоборот, вызвал всяческое оживление… И кто ж его такого назначил главой? Или в Риме все-таки предполагали, что из этой затеи все равно ничего не получится, и спихнули сию почетную обязанность на кого ни попадя, заранее определив будущего козла отпущения? Да нет вроде. Судя по тем досье, что прислали мне мои ребята из Ломбардии, Вены и Речи Посполитой, команда подобралась серьезная. Основу ее составляли иезуиты, но были и светила риторики и полемики из других орденов и даже напрямую из Ватикана. Причем большая половина — профессура итальянских, французских, немецких и испанских университетов. Короче — зубры… Может, просто чей-то выкормыш… ведь ни один из правителей, каким бы абсолютным монархом он себя ни изображал… ну там «Государство — это я» и так далее, не может быть всегда и во всем свободен в выборе. Вот и тут папу вежливо «попросил» некто, кому он просто не смог отказать…
Ладно. Дело не в нем. Кардинал мог лишь немного помочь нашей команде, дела у которой обстояли, как я и предполагал ранее, прямо скажем, не очень. Так что приходилось работать с судьями. Ну… братика моей невесты мы практически перетянули на свою сторону. Этот сумасшедший молодой человек носился по оврагам и буеракам вместе с Мишкой и самозабвенно травил зверя. Слава богу, в этом времени пока нет «зеленых», а то Москву точно заполнили бы стотысячные толпы разъяренных защитников дикой природы… А Мишка его вообще очаровал рассказами о Южной войне. Кроме того, Гастон пришел в полный восторг от подаренного ему набора кремневого оружия — пистолетов с новыми замками и ружья, которые наконец-то смогли довести до ума в пищальной розмысловой избе. Количество безосечных выстрелов было доведено на серийных образцах до вполне приемлемой цифры в тридцать — тридцать пять залпов. Потом начинались осечки, и замок необходимо было чистить. А образцы индивидуальной сборки могли дать и все пятьдесят. Вследствие новой технологии производства ствола путем навивки стальной полосы на оправку[26] удалось повысить его прочность и достичь того же убойного действия при гораздо меньшем калибре. Причем настильность траектории и дальность эффективного огня довольно заметно возросли. Так что эти ружья теперь могли обеспечить поражение одиночной цели обученным стрелком на дистанции не менее ста шагов, а дальность залповой стрельбы по групповой цели достигла чуть ли не двухсот шагов. Затем кучность резко падала. Но даже это обеспечивало увеличение практически в два раза дальности эффективной стрельбы на поле боя. А заметное снижение веса ружья вследствие уменьшения калибра позволило вести огонь не только с упора, но и при необходимости с руки. Ну и вообще изрядно облегчить стрельца, одновременно увеличив носимый им боезапас. Еще одним усовершенствованием был приклад нового образца, в котором любой мой соотечественник моментом узнал бы слегка огрубленный и чуть более массивный приклад охотничьих ружей (а куда деваться — с охотничьими ружьями в рукопашную не ходят). И вот это было единственным усовершенствованием, к которому я приложил если не свою руку, то хотя бы язык. Все остальное Акимовы ребята допетрили сами. Чес-слово.
Так что Гастон уже был наш… Я, конечно, понимал, что подаренное мною ружье сразу же по возвращении герцога домой станет предметом тщательного изучения в королевских оружейных мастерских… ну или где там у них во Франции делается оружие. Но перетянуть герцога Орлеанского на свою сторону я посчитал более важным, чем сохранить данное усовершенствование в секрете. Причем, по моим прикидкам, максимальный срок соблюдения данного секрета составлял максимум еще лет пять. Больше все равно не получится. К тому же не такой уж это и секрет. По внешнему виду кремневый замок был очень похож на таковые, изготавливаемые в Турции, причем уже давно. Все дело в том, что те были известны своей крайней ненадежностью. В нашем случае дьявол, как обычно, таился в деталях. В сорте металла. В технологии оттяжки пружин. В угле наклона и степени закалки ребер терки. И так далее… В общем, повторить все это в массовом масштабе в ближайшие пять лет вряд ли кому удастся… К тому же против Франции, если я правильно помню, мы не воевали где-то года до тысяча восемьсот пятого, что ли, до коего еще почти сто восемьдесят лет. Так что пусть французы слегка продвинутся в этом направлении, нам это ничем не грозит… вроде бы. Да и не во всем они продвинутся. Скажем, для того чтобы выйти на приемлемую по себестоимости технологию изготовления тех же прикладов и ложа, им придется сначала разработать аж три вида станков… а вот
Говорят, у попаданца — не жизнь, а рай. Да и как может быть иначе? И красив-то он, и умен не по годам, все знает и умеет, а в прошлом — если не спецназ, то по крайней мере клуб реконструкторов, рукопашников или ворошиловских стрелков. Так что неудивительно, что в любом мире ему гарантирован почет, командование армиями, королевская корона и девица-раскрасавица.А что, если не так? Если ты — обычный молодой человек с соответствующими навыками? Украденный неизвестно кем и оказавшийся в чужом и недружелюбном мире, буквально в чем мать родила? Без друзей, без оружия, без пищи, без денег.
1812 год. Наполеоновское нашествие на Россию развивается вполне успешно для французов и их союзников. Вот-вот должна пасть древняя столица русского государства Москва. На поле битвы появляется новый полководец — князь Трубецкой. Он ведет на врага своих партизан, изящным взмахом офицерской шпаги направляя дубину народной войны. Даже самому Наполеону становится не по себе, а ведь он еще не знает, что в облике русского князя скрывается наш современник, подробно изучивший тактику и стратегию самого Бонапарта и владеющий методами ведения боевых действий XXI века…
Став главой лузитанского клана изгнанников Корт, Ник-Сигариец вынужден готовить своих подопечных к решающей битве с конкурентами из враждебного клана. Единственная возможность противостоять сильному противнику, восстановив оборонительные механизмы и пополнив число бойцов, – это раскрыться перед земными правительствами и попросить их о помощи в обмен на инопланетные технологии. Мировые державы охватывает паника, когда они узнают, что прибывшие из космоса лузитанцы массово принимают гражданство Российской Федерации…
Что такое элита? Какой она должна быть? И что произойдет, если представитель настоящей, истинной элиты внезапно окажется в ситуации, о которой он ничего не знает? В месте, где он — никто? Например, в городе Бресте июня 41 года, 22 июня… Выживет ли он? И если да, то что он сумеет сделать с людьми, с которыми свела его судьба, и с миром, в котором оказался?
Еще вчера ты был мелким коммерсантом, и самой большой твоей проблемой был неудачный день или похмелье после дружеских «посиделок». А сегодня — все изменилось. Ты совсем один. Безоружный. В чужом, непонятном, смертельно опасном мире.Точнее, не просто — в мире.Это — Ком.Место, где сходятся, проникая друг в друга, десятки, а может, и сотни Вселенных.Место, площадь которого невозможно измерить.Место, где не действуют привычные законы бытия.Здесь нет понятия «как обычно». Здесь возможно все. И умереть здесь — куда проще, чем выжить…
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…