Орел девятого легиона - [2]
— Что бы это был любой другой легион! — воскликнула она тогда. — Ты сам мне говорил, у Испанского дурная слава.
А отец ответил:
— А я бы не взял никакой другой, если бы и мог выбирать. Впервые я получил под команду когорту именно в Испанском, а в какой легион попадешь сначала, тот и останется у тебя в сердце, и все равно, какая у него слава — дурная или добрая. Теперь, когда я стану командиром Первой когорты, мне, может, и удастся поправить его репутацию…
И он со смехом обернулся к сынишке:
— Скоро придет и твой черед. Испанскому легиону выпали на долю черные дни, но мы с тобой сделаем из него толк.
Мысленно перенесясь на несколько лет назад, Марк вдруг припомнил, что глаза у отца тогда горели особенно ярко, как горят они у воинов перед боем. И еще — солнечный луч вдруг упал на большой, с трещинкой, изумруд, который отец всегда носил на пальце, и высек из камня зеленый огонь. Забавно, как всплывают в памяти такие детали, — казалось бы, мелочи, а чем-то они важны человеку.
(«Хруст-хруст-хруст» — мерно раздавалось позади…)
Хорошо бы дядя Аквила походил на своего брата, отца Марка. Дядю он пока не видел: после строевой муштры он прибыл в Британию поздней осенью, в слякоть, под мокрым снегом, и его прямиком послали в Иску. Но от дяди он получил несколько неопределенное приглашение провести отпуск у него в Каллеве, когда дело дойдет до отпуска. Так что хорошо бы дяде походить на своего брата.
Хотя едва ли им приведется много встречаться. Пройдет немного лет, и Марка, вероятно, переведут служить в другую провинцию — ведь центурионы когорт редко продвигаются по службе, оставаясь в одном и том же легионе.
Продвижение по службе… от теперешнего звания до чина его отца, то есть до командира Первой когорты. А дальше что? Для большинства на этом карьера заканчивается. Но для отдельных выдающихся личностей, которые шли дальше, — как, например, собирался сделать Марк — пути расходились. Можно стать комендантом крепости, как когда-то дядя Аквила, а можно, послужив в преторианской гвардии[4], попытался получить под команду легион. Командир легиона почти всегда находится в звании сенатора, не имея за плечами никакого военного опыта, кроме годичной службы в качестве трибуна в пору юности. Однако по давней традиции два Египетских легиона составляют исключение из правила. Ими командуют профессионалы, и именно Египетский легион был сияющей мечтой Марка, сколько он себя помнил.
Но в один прекрасный день, когда он покончит с легионерской службой, завоюет себе имя и станет префектом Египетского легиона, он вернется домой, в этрусские холмы, и выкупит старое родительское поместье, — которое безжалостно продал толстый чиновник, чтобы возместить потраченное на Марка. Марк ощутил буквально физическую боль в сердце, вспомнив на мгновение залитый солнцем двор, весь в дрожащих тенях от голубиных крыльев, и дикую оливу в центре раздваивавшегося здесь речного потока; на корнях этой оливы он однажды нашел нарост, напоминающий по форме птичку. Он отрезал нарост новым ножом (подарок отца) и с большим увлечением целый вечер прилежно обрабатывал его, вырезая на нем перышки. Птичка цела до сих пор,
Дорога плавно пошла на подъем, и вдруг впереди открылись Иска Думнониев и Красная Гора, увенчанная крепостью, — черный силуэт на фоне вечернего неба. Марк рывком вернулся к действительности. Поместье в этрусских холмах подождет, пока он прославится и устанет, сейчас главное — достойно выполнить свой долг на первом порученном ему посту.
Британский городок лежал под южным склоном горы — расползавшееся в разные стороны скопище соломенных крыш всех цветов: от золотистого, как мед, до черного, как высушенный торф, в зависимости от возраста кровли. Четкие, прямые линии римского форума и базилики выглядели в их гуще чужеродными. И над всем висел легкий дым очагов.
Дорога пролегала напрямик через город и поднималась вверх по расчищенному склону к Преторианским воротам крепости. То и дело мужчины в алых или шафранно-желтых плащах оборачивались, провожая шагавшую когорту взглядом, в котором читалась скорее настороженность, чем враждебность. Чесались собаки, тощие свиньи рылись в отбросах, в дверных проемах хижин сидели женщины с золотыми или бронзовыми браслетами на очень белых руках — пряли пряжу, либо мололи зерно. Синий дым очагов вился в тихом воздухе, и вкусные запахи готовящейся вечерней трапезы смешивались с острым запахом конского навоза, привычно связывавшегося для Марка со всяким городом Британии. Римского во всем этом было еще мало, несмотря на форум, обстроенный каменными зданиями. Когда-нибудь здесь появятся прямые улицы, размышлял Марк, храмы и бани и вообще римский образ жизни. Но пока два мира, встретившись в этом месте, существовали, не смешиваясь: местный город, сбившийся в кучу внутри торфяного крепостного вала, бывшая твердыня бриттов, — и расхаживавшие по валу взад-вперед римские часовые. Марк из-под козырька шлема оглядывался вокруг, сознавая, что на ближайший год место это станет частью его жизни. Он задрал голову и там, вверху, на краю торфяного вала, увидел римское знамя, поникшее в неподвижном воздухе, гребенчатый шлем часового, сверкающий на солнце, и услышал где-то прямо в пылающем небе звук трубы.
Бьярни по юношеской горячности нечаянно убил человека, и вождь поселения викингов дал ему меч и велел уйти на пять лет, пока забудется обида. Было это на заре десятого века, на кельтской земле, уже завоеванной викингами. Меч — гордость и честь воина, меч-кормилец, вел Бьярни от одного приключения к другому. Служа Онунду Деревянной ноге, он научился держать слово и служить верой и правдой, и пару лет спустя в пасхальном плавании на остров Айону, колыбель кельтского христианства, он узнал Белого Христа и стал Его учеником.
«Серебряная ветка» — вторая книга трилогии — повествует о судьбе Британии за сто лет до окончательного падения Рима и через полтораста лет после событий первой книги. Книга эта — о борьбе за власть в римской провинции, теснимой со всех сторон варварами, о предательстве и верности, о подвиге выросших в Британии молодых римлян, для которых эта страна стала родной.Герои книги «Серебряная ветка» собирают из рассеянных по стране римских солдат новый Девятый легион, который в итоге помогает возвести на британский трон императора Констанция.
Всемирную славу знаменитой писательнице Розмэри Сатклиф принесли ее исторические романы о суровых, героических временах покорения Британии Древним Римом. «Орел Девятого легиона», получивший широкую известность благодаря одноименному фильму, вышедшему в России в 2011 году (режиссер Кевин МакДональд), и его продолжение «Серебряная ветка» уже снискали любовь и признание российских читателей. В настоящем издании представлен роман «Факелоносцы», завершающий римскую трилогию Розмэри Сатклиф.Главный персонаж, потомок героев двух предыдущих книг, волею судьбы обречен на тяжелые испытания.
Ловел и большинства персонажей этой книги придуманы автором. Но королевский менестрель Роэр, основавший известный приют, — историческое лицо, вы и сегодня можете увидеть его гробницу в церкви Святого Варфоломея в Смилфилде. Высеченный в камне, Роэр на крышке саркофага возлежит в одеянии каноника — августина, а в изголовье и в ногах его две маленькие фигурки в том же одеянии держат, каждая, латинскую Библию, раскрытую на этих словах: «Так Господь утешит Сиона, утешит все развалины его, и сделает пустыни его, как рай, и степь его, как сад Господа; радость и веселие будет в нём, славословие и песнопение.
Подобно тому, как сага о Карле Великом и его паладинах — это Тема Франции, Легенда об Артуре на протяжении почти четырнадцати столетий была и остается Темой Британии. Поначалу предание, затем — героическая повесть, которая вбирала в себя по пути новые детали, новые красоты и радужные романтические краски, пока не расцвела пышным цветом у сэра Томаса Мэлори.Но в последние годы историки и антропологи все чаще и чаще склоняются к мысли, что Тема Британии — это и в самом деле «материя, а не пустая болтовня».
Книга посвящена событиям, происходившим три тысячи лет назад на далеком, мало известном мировой цивилизации острове, который впоследствии станет Британией.Своим живым, интересным, увлекательнейшим повествованием, полным приключений, автор еще и еще раз доказывает нам, что в какие бы эпохи ни жили люди, какие бы традиции ни почитали, главное в жизни каждого человека во все времена и у всех народов остается неизменным стать настоящим человеком можно только научившись преодолевать трудности. Трудности жизни и трудности борьбы со своими недостатками и слабостями.
В книгу вошли незаслуженно забытые исторические произведения известного писателя XIX века Е. А. Салиаса. Это роман «Самозванец», рассказ «Пандурочка» и повесть «Француз».
Когда весной 1666 года в деревне Им в графстве Дербишир начинается эпидемия чумы, ее жители принимают мужественное решение изолировать себя от внешнего мира, чтобы страшная болезнь не перекинулась на соседние деревни и города. Анна Фрит, молодая вдова и мать двоих детей, — главная героиня романа, из уст которой мы узнаем о событиях того страшного года.
Немецкий писатель Теодор Крёгер (настоящее имя Бернхард Альтшвагер) был признанным писателем и членом Имперской писательской печатной палаты в Берлине, в 1941 году переехал по состоянию здоровья сначала в Австрию, а в 1946 году в Швейцарию.Он описал свой жизненный опыт в нескольких произведениях. Самого большого успеха Крёгер достиг своим романом «Забытая деревня. Четыре года в Сибири» (первое издание в 1934 году, последнее в 1981 году), где в форме романа, переработав свою биографию, описал от первого лица, как он после начала Первой мировой войны пытался сбежать из России в Германию, был арестован по подозрению в шпионаже и выслан в местечко Никитино по ту сторону железнодорожной станции Ивдель в Сибири.
«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.