Ореховый посох - [300]

— Да нет, слабости у этого служителя зла, конечно же, есть, — возразил Стивен. — Если бы у него не было никаких слабых сторон, он бы и не стал беспокоиться о том, чтобы прятать ключ Лессека в банковском сейфе и навсегда запечатывать один из дальних порталов.

— И этот слуга зла прекрасно знает, что ему не дано умения управлять волшебным столом, — задумчиво сказала Бринн, накручивая на палец прядь волос. — Гилмор говорил, что этому слуге необходимо сперва создать для себя некое безопасное пространство, а уж потом пытаться овладеть магией стола. На это у него уже ушло девятьсот восемьдесят двоелуний, и, как надеялся Гилмор, уйдет еще немало времени. Так что, возможно, он и ключ спрятал для того, чтобы пока до него никто другой не добрался.

— И возможно, чтобы никто другой не добрался до него самого. — Марку очень хотелось, чтобы их рассуждения оказались верными, но пока что не находил ни одного достойного подтверждения этому и нахмурился. Немного помолчав, он снова заговорил: — Итак, сами видите, решение где-то рядом, но его никак не ухватить. Оно буквально крутится у меня в голове, и я, например, убежден: существует какая-то магическая петля или дырка в пространстве, сквозь которую с помощью посоха можно достать Нерака и надавать ему по заднице.

Бринн обеими руками обняла Марка за талию, притянула к себе, легонько чмокнула в нос и сказала тихонько:

— Ладно, Марк, ты постарайся все-таки это решение найти. Я знаю, тебе это вполне по силам. Нам бы такие знания очень пригодились, когда мы доберемся до Ориндейла.

Проблема поисков возможной слабости Нерака продолжала мучить Марка, пока он собирал вещи, готовясь к отплытию, но ни малейшей подсказки он не находил. Он понимал, что решить эту проблему необходимо как можно скорее. Почему-то он совершенно точно знал: если подождать еще пару дней или еще одно двоелуние, это для всех обернется страшной бедой.

Марк и Бринн завтракали вместе с несколькими фалканскими повстанцами; сыр, темпина и вяленая говядина превратили для них эту скромную трапезу в настоящий пир. А долгожданный аромат текана заставил Марка вскочить, сбегать к лодке и выудить из заплечного мешка свою походную кружку; текан — это, конечно, не кофе, но все же лучший из здешних напитков, и он с грустной улыбкой выслушал рассказ Бринн о том, как они потеряли в подземном коридоре все свои запасы продовольствия и текана, когда эти замечательные сушеные листья, окрасив воду, коричневой лентой вились за плотом по реке.

Лента. Тот берег в лунном свете тоже был похож на ленту... Снова вспомнив свой сон, Марк словно совершил очередной мысленный виток, понимая, что угодит в ловушку и не сможет сделать ни шагу дальше, если сразу не отыщет выхода из нее.

«Это нужно сделать немедленно; если промедлить, может быть слишком поздно».

«А может, в этом и заключается твое предназначение, Марк?» — вдруг подумал он, отчетливо ощущая свое неожиданное сродство с народом Элдарна и понимая теперь, почему Стивен так хочет остаться в этом чужом и прекрасном мире, пока этот мир вновь не станет свободным.

И вновь с неожиданной резкостью перед его глазами возникла картина: коленопреклоненный Стивен на берегу озера возле убитого Резака.

«Снова какой-то берег!»

Он все время мысленно возвращался к одному и тому же: берег, пляж... и мысли его метались, не находя выхода. Он вновь и вновь вспоминал тот свой сон: пляж в Эстраде, две луны в небесах, незнакомые звезды, затаенный страх, а потом — отец, и тоже на пляже. Да, в самую первую ночь в Роне ему действительно снился отец на пляже Джонс-Бич, хотя теперь казалось, что это было когда-то давным-давно. И Марк снова и снова обдумывал оба этих сна, надеясь, что они дадут ему какие-то новые подсказки.

Нет, ничего. И он мысленно углубился в еще более далекое прошлое.

В тот день шел снег. Его ученики, конечно, надеялись прогулять денек, но снегопад оказался не таким уж сильным; короткая метель налетела и вскоре стихла, покрыв все вокруг пушистым белым ковром. В «Пабе Оуэна» все смотрели по телевизору бейсбольный матч, и Хауард с жаром рассказывал Мирне и ее многочисленным друзьям о Зале Славы, и все были такие веселые, смеялись, много пили, а потом вдруг пришел Стивен со своим кейсом, и Марк тут же догадался, что он все-таки отпер этот сейф. Особого восторга это у него, правда, не вызвало, но и ему не меньше Стивена хотелось узнать, что же там было спрятано.

Они выпили еще пару кружек пива вместе со всеми, и Стивен пообещал Хауарду, что завтра задержится в банке и все сам запрет. Затем, прежде чем уйти, они позвонили и заказали себе пиццу, и он, Марк, сунул в карман те самые спички книжечкой, которые они потом, несколько недель спустя, обнаружили в заплечном мешке Гилмора. Покинув развеселую компанию, они со Стивеном пешком дошли до Майнерз-стрит, забрали заказанную пиццу и свернули к себе, на Десятую улицу. И когда они уже подходили к дому, он еще принялся обвинять Стивена в совершении уголовного преступления...

Марк даже подскочил от неожиданности, когда Бринн обняла его за плечи и спросила:

— Хочешь еще? — Она держала в руках котелок с теканом.