Ордынский узел - [26]
— Схорониться вам всем надо, где понадёжней, — доложил он, вернувшись с очередной разведки на улице. Был старинушка слегка навеселе, но соображал совсем по-трезвому. — Наделали вы шуму — весь город взбулгачили! Никто ничего не знает, кто говорит — ведьму ищут, кто — булгары в город пробрались. С осадными орудиями, бают… А стражники по проулкам так и шастают, всех подозрительных хватают и в острог тащат. И по нашей улице двое каких-то шатались, к соседям заходили, вроде как за милостынькой. Разговоры разводили… Одеты в рваньё, а морды справные — кулаком не промажешь. И всё глазами зыркали туда — сюда. Уходить вам надо.
К тому времени я уже поведал старику всю правду, ну или почти всю, без утайки. В моём ли положении было наводить тень на плетень?
— Да-а-а, подвезло тебе, паря, что на меня нарвался! — охотник несколько раз истово перекрестился в красный угол. — Прости, Господи, не сочти за грех, что помогаю малым сим… Князья, их дело князье, сами меж собой разберутся. А нам сироток жалеть надобно. И в Писании сказано: не судите, да не судимы будете!
Он снова несколько раз горячо перекрестился и, видимо сочтя, что Господа он убедил, вернулся к земным делам:
— Верстах в десяти стоит у меня избушка, а неподалёку есть скит. Живёт там божий человек отец Сильвестр. Вот к нему я вас и сведу завтра.
— Не могу я, дядя Тима. Мне б остаться, узнать как там с Корнеем?
— Э-э-э, паря, ежели он мёртвый, ты ему ничем помочь не сможешь. А живой — так тем более пора вам ноги уносить.
— Ты, дядя Тима, плохо Корнея знаешь, он не выдаст. Если б выдал, нас бы ещё ночью похватали!
— Тебе, конечно, виднее насчёт дружка своего… Только когда калёным железом ожгут — у любого язык развяжется!
Я вспомнил свою весёлую прогулку по московской темнице, вспомнил князя, которого валяли в пыли угрюмые мордовороты. Мда-а-а, третий раз за неполные пять месяцев загреметь в железа, такое не каждый сможет выдержать. Скорее всего, если Корней жив, то — ранен. А раны можно, например, солью натереть…
— Дядя Тима, ну почему ты всегда правый? А я когда-нибудь таким умным стану?
— Если завтра из Твери смотаешься и проживёшь ещё лет триста.
— Уговорил, идём на твою заимку…
— Что ж, нам сразу на Москву нельзя? — раздался голос. Мы обернулись: в дверях комнаты стояла Салгар. Тщательно одетая и, казалось, вовсе не только что восставшая от сна. Солнце, опустившееся на край недалёкого леса, ярко освещало последними лучами внутренности охотничьего логова, в избе было светло, и я смог, наконец, толком рассмотреть наше ночное приобретение. Оно было хорошо! Точнее, она была хороша: тонкая в стане, с правильными чертами лица, мало похожего на лица смуглых широкоскулых степнячек, каких мне доводилось видеть. Слегка вьющиеся тёмные, но не иссиня-чёрные, волосы были собраны в длинные косы. Обряжена Салгар была в русский сарафан тёмно-малинового цвета и цветастый платок, завязаный на миленькой головке каким-то особым образом и придававший лицу игривый легкомысленный вид.
— Ты смотри, за какими бабами москвичи по ночам лазают! — ахнул бобыль. — Ну, брат, у тебя губа не дура. А ты, краса, присядь к столу. Не знать бы кто ты, подумал бы — княгиня! Ночью я тебя не пытал, как да что. А теперь уже и не надобно — Санька сам рассказал всё. Но про Москву ты забудь. Сейчас и в городе и на дорогах творится такое — не приведи Господи! Вмиг заграбастают вас.
— Старик дело говорит, надо переждать чуток, — сказал я, невольно любуясь женщиной. На языке у меня вертелся вопрос, но задать я его не успел. Салгар, словно догадавшись про то, что мучает меня, улыбнувшись, сказала:
— Ночью едва догнала тебя. Такой прыткий, даром что голова разбита…
На меня снова нахлынули боль и ужас ночи. Снова я увидел беспомощную женскую руку протянутую к ребёнку, стражника, увлекающего женщину прочь от нас, Корнея, направо и налево орудующего мечом.
— А я стражника укусила, — засмеялась Сал-гар, — он за свою руку ухватился, а я — вниз!
Рано поутру бобыль огородами провёл нас к лесу:
— Вот этой тропкой шагайте. Через версту выйдете на просеку, там меня и ждите. Эх, жаль собачонку мою Чарку медведь ныне зимой примял, она б вас вывела…
Было свежо. Приметная тропинка, окаймлённая росистой травой, петляла среди кустов черёмухи. Я шёл первым и нёс маленькую Салгар. Девчушка преспокойно спала. Просто удивительно, какое тихое дитя нам попалось. Все мои встречи с новым поколением можно было пересчитать по пальцам, но у меня сложилось убеждение, что малыши очень беспокойный и оручий народец. Однако малышка Салгар была не из их числа. За сутки нашего знакомства она подавала голос раза три, не больше. Одно было плохо: после всех треволнений плена и бегства из него Салгар-старшая потеряла молоко. Теперь уделом девчушки станет рожок с коровьим молоком. Дед Тимофей подговаривал Салгар оставить малышку на попечение кормилицы, но та, конечно, воспротивилась.
— Это верно, — вздохнул дед. — Из темницы вырвались, так сейчас ужель их разлучишь?
Мы встретились на лесной дороге. Ждать старика пришлось долго. Я успел пожалеть, что отпустил его одного, но, наконец, из-за изгиба дороги показалась знакомая фигура в длиннющем, до земли, армяке и высоченном войлочном колпаке. Дед держал в руках длинный посох и дёргающуюся веревку, к концу которой была привязана невзрачная пёстрая коровенка. За время их совместного путешествия от городского базара животное видимо успело до припадков невзлюбить нового хозяина. Но того немилость животного нимало не смущала.
Бывший княжеский мечник Александр, казалось, наконец-то обрел покой: дом, семья, работа в кузнице. Но однажды купец Рогуля уговаривает его отправиться с товарами в Тверь, взять на себя охрану торгового обоза. Вроде бы ничего особенного, всего лишь обычная поездка по спокойным русским дорогам, всего лишь туда и обратно. Да только не в этот раз. В этот раз он угодит в самое пекло. И бывшему мечнику придется вспомнить все свои навыки: и воина-бойца, и розыскника. И придется ему получить задание от князя Ивана Даниловича Калиты — отыскать реликвию, ценнее которой на Руси не было и, возможно, никогда не будет, за обладание которой любой князь готов на всё что угодно…
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.