Орден Возрожденный - [7]

Шрифт
Интервал


   Кстати, Арда мне удалось сильно удивить. Нет, занятия с мечом были интересные... как, впрочем, и остальные. Но после первых разминок и тренировочных упражнений я заметил, что Ард как-то озадаченно смотрит; после третьей тренировки он не выдержал:

   - Знаешь, Юэн, такое впечатление, что у тебя база уже наработана. На ученическом уровне, но все же есть. Очень уж грамотно двигаешься.

   - У меня недели без драки не проходило, - пожал плечами я.

   - Это, конечно, помогает, - согласился Ард, - но я о другом. Тот, кого учили драться улицы и тот, кого специально с детства тренировали, двигаются по-разному. Ты оба стиля сочетаешь, поэтому я не сразу понял.

   - Да откуда у меня тренировка возьмется? - искренне удивился я. - Я световые мечи первый раз у вас с Элеей увидел.

   Забрак замолчал, погрузившись в размышления. Потом сделал вывод:

   - По-моему, кто-то из твоих родителей был или одаренным, или знакомым с методиками тренировок. И тебя обучали, маскируя под игру, так что ты даже не замечал.

   Я хотел сказать, что это бред... но не сказал. И не только потому, что не хотелось хамить Арду...

   Просто сообразил, что я действительно ничего о родителях не знаю. И они вполне могли меня чему-то учить...

   - Ладно, - прервал мои размышления Ард, - так все равно даже лучше. В позицию!


   Вот так все и шло.

   Сперва месяц. Потом еще один. Потом еще... да я дни и не считал.

   А перечитывая статьи о Темных Лордах, я внезапно сообразил, что есть одна очень странная вещь...

   Каждая биография сопровождалась портретом, одним или несколькими. Кстати, это тоже говорило о мастерстве автора... лица ситхов пред-Имперского периода и времен Империи добыть не так уж сложно, если знать где искать; лица перешедших джедаев можно было отыскать, если взломать архивы Храма или Палпатина (как, интересно?); лица древних ситхов можно было на всяких фресках увидеть. Но вот как он добыл снимки Дартов? В смысле - от ученика Бэйна и до учителя Сидиуса?

   Хорошо, речь сейчас не о том...

   Так вот, семи портретов не было. Аккуратно удалены... а книг-оригиналов на "Дарвоте" не держали - оставили в надежном тайнике.

   Семь адептов Тьмы: Дарт Сидиус, Дарт Вейдер, Улик Кел-Дрома, Экзар Кун, Сатал и Алима Кето, Фридон Надд...

   Семь адептов-людей.

   Я тоже человек.

   Интересно...

Глава 4. Имя и меч

   В очередной раз читая о древних, я наткнулся на любопытную вещь: одна и та же личность могла именоваться то просто "ситхом", то "мастером", а потом вообще "Лордом", с течением времени.

   На следующее же утро, после тренировки, я спросил у Арда: что это значит?

   - Иерархия, - пояснил забрак. - У древних она была достаточно строгой... Просто "ситх" - это адепт Темной стороны, обученный с ней обращаться. "Мастер" - это тот, кто уже воспитал хотя бы одного ученика. Правда, некоторые источники указывают, что "мастером" называли и того, кто еще продолжал учить... А "Лорд" - это мастер, обладающий немалым авторитетом, имеющий свою гвардию, влияющий на политические решения. Собственно, Лорды - высшие лица среди ситхов.

   - Это как Сенат в Республике, что ли?

   - Вроде того, - кивнул Ард. - А Темный Лорд - первый среди Лордов, сильнейший и обладающий правом принимать любое решение. И если Лордов может быть великое множество, то Темный - лишь один.

   - Понятно... а между Лордами и Темным Лордом кто-то есть? В книге этот момент не очень внятен.

   - Как я понял, ученик, избранный Темным Лордом, стоит выше всех остальных, он подчиняется только своему учителю. И, после смерти такового, как правило, именно ученик становится новым Лордом. Если же их несколько - то на трон восходит сильнейший.

   Я не стал спрашивать, что происходит, когда ученики равны по силе - успел уже ознакомиться с историей Садоу и Кресша. Зато нашелся другой вопрос:

   - А ситхами всех, кто на Темной стороне, называют? Потому что я заметил - в книге так говорят только про расу и про Орден, к которому потом Дарт Бэйн принадлежал.

   - Все верно, - подтвердил Ард. - Ситх - это не просто тот, кто пользуется Темной стороной; за ним еще и стоит философия древности, этика и кодекс, определенные принципы... Даже если ты изучаешь знания ситхов, это еще не сделает тебя принадлежащим к ним.

   - Как Краты? - догадался я. - Сатал и Алима Кето учились по книгам ситхов, с помощью призрака Фридона Надда.

   - Да, именно так. Но они ситхами так и не стали... потому что, как только они постигли свою Силу, то все ее использование выразилось в трех словах: "Горе всем остальным!". Ты читал про то, что они творили?

   - Читал, - кивнул я. - Мерзость. Как только Улик мог с Алимой спать после этого?

   Ард пожал плечами.

   - Деяния Древних...

   Любимую фразу Элеи он заканчивать не стал - я ее уже наизусть выучил.

   - Ну так вот, они ситхами не стали. Истиный ситх, даже если еще не завершил свой путь к Ордену - сильнее. Поэтому Улик Кел-Дрома убил Сатала; поэтому Алима разгадала интригу, в которую вплел ее Экзар Кун, лишь за секунду до гибели.

   Кстати, не поверить этому было сложно. Ситхи из книг вели себя в точности как Краты... а Ард и Элея разительно отличались. Потому что брали себе за образец совершенно другие личности...


Еще от автора Василий Вадимович Зеленков
Авиаторы Его Величества

Высоко над землей парят города – напоминание о древней цивилизации Инженеров. Они оставили после себя мир, где чернозем дороже жизни, причудливые технологии и никем не разгаданный дар Просветления. Но команде воздушного корабля «Аве Асандаро» не до артефактов истории. Нет в экипаже и тех, кто мог бы читать мысли, управлять чужой волей, исцелять наложением рук или предвидеть будущее. Им бы денег найти на топливо. Удача часто поворачивается спиной, и на этот раз их подставили по-крупному. Теперь или в тюрьму, или браться за смертельно опасную работу. Капитан Лем Декс любит родное королевство, но больше всего в жизни ценит свободу.


Одиннадцатый ключ

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Для особого случая

Эта книга о жителях современной российской деревни, об их чувствах, взаимоотношениях, о поисках выхода из трудных ситуаций, в которые их ставит судьба. Каждый надеется обрести понимание и поддержку, но не каждый способен вести себя достойно у той черты, за которой нельзя уже лгать ни себе, ни другим. Рано или поздно всем предстоит сделать выбор между чужими и своими, между падением и взлётом, между ненавистью и любовью. Книга будет интересна не только молодому поколению, ищущему ответы на вечные вопросы, но и взрослым людям, чей жизненный опыт так или иначе пересекается с сюжетами этих рассказов.


Время мечтать [повесть и рассказы]

Герои всех произведений сборника — обычные люди, которым весьма не повезло оказаться в необычных ситуациях. Каждый ищет свой выход: кто-то с честью, кто-то с пользой, кто-то — как получится… Ну, а что считать победой и какую цену можно за неё заплатить — каждый определяет сам.


Берлинская лазурь

Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.


Неделя жизни

Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.


Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.


Красный бык

Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.