Орден тамплиеров. История братства рыцарей Храма и лондонского Темпла - [37]
Мусульмане отрезали побежденным тамплиерам головы, насадили их на острия копий и, вооружив ими свой авангард, двинулись в сторону Тверии[212].
Еще одно интересное описание событий тех дней посвящено другой группе святых воинов, которые, повинуясь зову Великого магистра Храма, спешили сплотиться вокруг своего священного стяга веры: «Преодолев расстояние в две мили, они достигли города Сафет. Было прекрасное утро, но они решили продолжить поход только после того, как послушают мессу. Они вошли в дом епископа и разбудили его, пояснив, что день уже наступил. Епископ отдал распоряжение, и старый священник облачился для богослужения. После мессы они поспешили вперед. Приблизясь к замку Ля-Фев (крепости тамплиеров), они увидели, что на подступах к замку разбиты палатки обители Како, они были пусты, и некому было объяснить, что это значит. Один из услужающих братьев был отправлен в замок, но и внутри не было никого, кроме двух больных, неспособных объяснить, в чем дело. Затем они двинулись в сторону Назарета, и после того, как замок Ля-Фев остался позади, они встретили брата Храма, мчавшегося на коне на бешеной скорости. Он сообщил им плохие новости, о том, что главе госпитальеров отрубили голову, так же как и всем братьям Храма; что спаслось только трое – магистр Храма, двое других рыцарей – и что рыцари, которых король разместил в гарнизоне Назарета, были захвачены и убиты»[213].
4 июля 1187 года в великом сражении при Тивериаде, или битве при Хаттине, решалась судьба Святого града Иерусалима. Тамплиеры выступили в авангарде христианской армии и первыми атаковали неверных. Войско Саладина, числом более восьмидесяти тысяч конных и пеших, по словам арабского писателя, очевидца событий, накрыло холмы Галилеи, словно огромные волны взволнованного моря. Тот же автор говорит о тамплиерах, выступивших против них на рассвете «с оружием в руках, покрытые тройной кольчугой»: «Воспламененные желанием отомстить за братьев, они двигались навстречу мусульманскому войску с шумом, подобном жужжанию растревоженного роя пчел»[214].
За спиной Саладина было Тивериадское озеро[215], пехоту, занявшую позицию в центре, с флангов окружала легкая конница под командованием Факи ад-Дина. Тамплиеры бросились на мусульман как львы, и ничто не могло противостоять их мощному и стремительному натиску. «Никогда, – говорит арабский кади, – я не видел более смелой или более мощной армии, и никто не был более опасен для правоверных, чем эти воины».
Саладин приказал поджечь сухую траву и кустарник на склонах холмов Хаттинского Рога, ветер понес едкий дым и пламя в сторону воинов и их лошадей. Огонь и дым усугубили и без того плачевное положение христианской армии, изнывающей под лучами палящего солнца и отрезанной от источников воды.
Восточные авторы, прославляющие мудрость величайшего мусульманского полководца, сравнивали эту битву с днем последнего суда: «Пыль и дым скрыли лик солнца, день превратился в ночь. Иногда отблески света, подобные молниям, освещали толпы сражавшихся, и можно было увидеть плотные колонны вооруженных воинов, то недвижимых, словно горы, то стремительно несущихся напролом, словно грозовые облака по лику неба. Сыновья рая и порождения пламенеющей преисподней, – живописали они, – разрешили их ужасную распрю; стрелы свистели в воздухе, словно крылья бесчисленных воробьев, сверкали искры, высекаемые от ударов о доспехи и скрещенных сабель, кровь, бьющая из груди воинов, заливала землю, как дождь с небес… ‹…› Карающий меч правоверных обратил свою мощь против неверных; верующие в Единого Бога попрали верующих в Троицу, привнеся разорение, запустение и разрушение в ряды ничтожных сыновей крещения!»
Злосчастный патриарх Эраклий, который должен был нести Святой Крест перед христианским войском, препоручил эту священную обязанность епископам Птолемаиды и Лидды. Сие обстоятельство породило множество мрачных предчувствий среди суеверных воинов Христовых. Распространилась весть, что Раймунд, князь Триполийский, бежал с поля боя со своими сторонниками и перешел на сторону мусульман. Тамплиеры и госпитальеры были окружены, убиты или взяты в плен. Епископ Птолемаиды погиб, епископ Лидды пленен, а Истинный Крест, король Иерусалима и Великий магистр тамплиеров оказались в руках сарацин. «Quid plura?[216] – вопрошает Радульф[217], аббат монастыря Коггесхолл в Эссексе, который в то время совершал паломничество в Святую землю и был ранен стрелой в нос. – Захвачены Крест, и король, и магистр рыцарей Темпла, и епископ Лидды, и брат короля[218], и тамплиеры, и госпитальеры, и маркграф Монферратский, великое множество убитых и взятых в плен.
Великая скорбь всем поклоняющимся Кресту, возопите в скорби сердечной, ибо утрачено древо нашего спасения. Увы! о, увы! похищено достойное недостойными. Горе мне, презренному, что довелось видеть столь тягостные вещи в дни моей несчастной жизни… О, сладчайшее древо, обагренное сладчайшей Кровью Сына Божия! О, всеблагой и Животворящий Крест, на котором был распят Спаситель наш!
И т. д.»[219]
«Я видел, – говорит секретарь и спутник Саладина, который оказался в пылу этой ужасающей битвы и не смог удержаться от жалости к побежденным, – я видел горы и равнины, холмы и долины, усыпанные мертвыми. Я видел их поверженные и втоптанные в пыль и кровь знамена. Я видел их отсеченные головы и конечности, почерневшие тела, грудами лежащие одно на другом, словно камни. И мне на ум пришли строки из Корана: «Безбожник говорит, что я, если не прах?» ‹…› Я видел тридцать или сорок человек, связанных вместе одной веревкой. Я видел в одном месте под охраной одного мусульманина две сотни этих прославленных воинов, одаренных необычайной силой, которые брели среди других сильнейших; их могучие плечи поникли; они стояли нагие, опустив очи долу, униженные и жалкие… Побежденные иноверцы пленены. Их король и их Крест захвачены, тот Крест, пред которым они простирались в земном поклоне, который они превозносили и к которому устремляли свои взоры, утверждая, что он сделан из того самого древа, на ко тором был распято Божество, которому они поклоняются. Они украсили его золотом и драгоценными камнями; они несли его впереди своего войска; все они почтительно склонялись перед ним. Защита его была их первым долгом, и тот, кто бежал с поля боя, бросив его в пустыне, никогда не вкусит мира и покоя в душе. Утрата этого Креста была гораздо горестнее для них, чем пленение короля. Ничто не может сравниться с этой утратой. Он был их Богом, и они в пыли простирались в земном поклоне и пели гимны, когда он возвышался над ними!»
После удачного Первого Крестового похода и создания Христианского Иерусалимского королевства на Святую Землю хлынул поток паломников, жаждущих поклониться христианским святыням. Само собой, многочисленные группы людей, странствующие через Палестину, разжигали в мусульманах чувство мести за захват их исконных территорий и городов. Пилигримы подвергались смертельной опасности. Несколько рыцарей высокого происхождения, получив благословение у короля и Церкви, взяли на себя заботу по охране паломников и всех христиан, которые в больших количествах передвигались по Святой Земле. Так возник орден тамплиеров – воинство Христово, эта монашеская община объединила монахов и воинов.
История Невского края начинает свой отсчет не с 16 мая 1703 года — времени основания Санкт-Петербурга, — а с глубокой древности, с момента возникновения здесь центров торговли и пути «из варяг в греки». Автор прослеживает влияние исторических событий на судьбу Невского края, перекрестка Европы и Азии, указывает на отражение их в судьбе Петербурга. В основе книги — разработанная автором образовательная программа для средней школы, ее дополняют иллюстрации, карты, методические материалы. Книга адресована педагогам, студентам, школьникам, а также всем интересующимся историей.
В начале 1930-х гг. примерно шесть с половиной тысяч финнов переехали из США и Канады в Советскую Карелию. Республика, где в это время шло активное экономическое и национальное строительство, испытывала острую нехватку рабочей силы, и квалифицированные рабочие и специалисты из Северной Америки оказались чрезвычайно востребованы в различных отраслях промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и культуре. Желая помочь делу строительства социализма, иммигранты везли с собой не только знания и навыки, но еще и машины, инструменты, валюту; их вклад в модернизацию экономики и культуры Советской Карелии трудно переоценить.
В книге исследуются отдельные вопросы истории Средневекового государства и права Волжской Болгарии. Государство Волжская Болгария было основано болгарскими племенами в начале VIII в. в Среднем Поволжье и бассейне Камы, включало территории современных Чувашской республики, Татарстана, Башкирии, Удмуртии, Республики Мари Эл, Ульяновской, Нижегородской, Самарской и Саратовской, Пензенской областей, просуществовало более пяти столетий и пало в 1236 году в результате разгрома его полчищами татаро-монголов Батыя. Издание может быть полезно студентам, аспирантам, преподавателям юридических и исторических факультетов, а также всем, интересующимся Средневековой истории России и государства Волжская Болгария. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первое правовое исследование в отечественной науке, посвященное юридическим аспектам организации и деятельности Парижского Парламента на протяжении всего времени его существования.
Степан Иванович Шешуков известен среди литературоведов и широкого круга читателей книгой «Александр Фадеев», а также выступлениями в центральной периодической печати по вопросам теории и практики литературного процесса. В настоящем исследовании ученый анализирует состояние литературного процесса 20-х – начала 30-х годов. В книге раскрывается литературная борьба, теоретические споры и поиски отдельных литературных групп и течений того времени. В центре внимания автора находится история РАПП.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
На рубеже 1962/1963 гг. СССР на неопределенный срок отложил проекты заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в «вольный город». Летом 1964 г. советская дипломатия окончательно перешла от идеи «вольного города» к концепции «самостоятельной политической единицы» Западный Берлин. Теперь острие советской политики было направлено не против позиций США, Англии и Франции в Западном Берлине, а против федерального присутствия в этом городе. После прихода к власти в СССР руководства Л. И. Брежнева советская политика в вопросе о Западном Берлине некоторое время оставалась такой же, как и во время «позднего Хрущева».